Тим

– Подумайте об этом, Мэри. Почему Тим не вправе жениться? Что в нем такого особенного? Вы можете сколько угодно доказывать мне, что не воспринимаете его как мужчину, но я вам не поверю. В те редкие минуты, когда вы думали о нем как о мужчине, вы едва не умирали от ужаса, верно? А это потому, что в отношении умственно отсталых людей все допускают одну и ту же ошибку. В вашем сознании Тим – ребенок. Но он не ребенок, Мэри! Слабоумные, как и все нормальные люди, растут и взрослеют. В ограниченных пределах своего физического развития они перестают быть детьми. Тим – взрослый мужчина со всеми физическими потребностями взрослого человека и абсолютно нормальным гормональным метаболизмом. Будь у него повреждена нога, он бы хромал, но, поскольку у него поврежден мозг, он хромает умственно, но это не мешает ему быть взрослым человеком, как не мешала бы изувеченная нога. Почему Тим должен быть лишен возможности удовлетворить одну из самых насущных потребностей тела и души? Почему ему должно быть отказано в праве быть мужчиной? Зачем нужно ограждать и оберегать его от собственного тела? Мэри, он ведь и без того уже очень многим обделен! Очень многим! Зачем лишать его чего-то еще? Разве он, мужчина, не имеет права состояться как мужчина? Воздайте должное его мужскому началу, Мэри Хортон! Выходите за него замуж!

– Да, понимаю. – Некоторое время она размышляла, наконец, произнесла: – Хорошо. Если, на ваш взгляд, это наилучший выход, я выйду за него.

– Прекрасно! – Лицо Мартинсона смягчилось. – Знаете, от этого брака вы оба выиграете больше, чем вам кажется.

– Но это сопряжено с такими трудностями! – нахмурилась мисс Хортон.

– Его отец будет против?

– Думаю, нет. Наверное, только Рон и будет доволен. Однако и Тим, и я, мы оба одинаково неопытны в этом, и я не уверена, что моей компетентности будет достаточно, чтобы справиться со всеми вытекающими отсюда проблемами.

– Зря вы беспокоитесь. Беда в том, что вы слишком много думаете и пытаетесь бороться с проблемами, которые в свое время разрешатся сами собой. Уверен, во всем, что касается потребностей Тима, вы будете на высоте.

С трудом сдержавшись, чтобы не поморщиться, Мэри сумела побороть волнение.

– Детей мне лучше не рожать, да?

– Да. И дело даже не в том, что дефект Тима может передаться по наследству, – тут как раз вероятность небольшая. Но вы уже не молоды и, возможно, не успеете поставить на ноги своих отпрысков, а состояние Тима не позволит ему исполнять вашу роль, если с вами что-то случится. К тому же, учитывая ваш возраст, есть риск, что, по иронии судьбы, с вами повторится история его матери. Согласно статистике, у женщин, которые начинают рожать после тридцати пяти лет, меньше шансов родить нормального ребенка.

– Знаю.

– Думаете, вы будете жалеть, что у вас нет детей? Станет ли от этого ваша жизнь менее яркой?

– Нет! С чего вдруг? Я никогда не думала и не мечтала о замужестве. Мне более чем достаточно одного Тима.

– Вам придется нелегко.

– Знаю.

Джон положил курительную трубку на стол и вздохнул.

– Что ж, Мэри, желаю вам счастья и удачи. Теперь все в ваших руках.

Она встала, взяла сумку и перчатки.

– И я вам очень благодарна, Джон. Теперь я перед вами в еще большем долгу. Даю слово, что постараюсь всячески помогать вам в вашем благородном деле.

– Вы ничего мне не должны. Буду рад знать, что Тим счастлив. Другой награды и не надо. Просто навещайте меня иногда.

Мэри повезла Тима на Серф-стрит и, против обыкновения, вошла с ним в дом. Рон сидел в гостиной перед орущим телевизором и смотрел вечерний обзор спортивных событий.

– Добрый день, Мэри! Не ожидал, что ты зайдешь к нам так поздно.

Она опустилась на диван.

– Мне нужно поговорить с вами, Рон. Дело важное, и я хотела бы обсудить его, пока мне хватает мужества.

– Конечно, обсудим, милая. Не желаешь чашечку чаю и бисквит с кремом?

– С удовольствием. – Мэри с улыбкой посмотрела на Тима. – Тим, тебе завтра на работу?

Он кивнул.

– Не подумай, что хочу от тебя отделаться, дружок, но тебе пора спать. Нам с твоим папой нужно кое-что обсудить, но обещаю, что я не стану держать это от тебя в секрете. В выходные все расскажу, ладно?

– Ладно. Спокойной ночи, Мэри. – В родительском доме Тим никогда не просил, чтобы она пришла подоткнуть ему одеяло.

Пока закипал чайник, Рон расставил на столе чашки с блюдцами и тарелки, краем глаза пристально наблюдая за Мэри.

– Вид у тебя измотанный, милая, – заметил он.

– Да, устала я. Изнуряющий был вечер.

– Что учитель сказал про Тима?

Чашка ей попалась со сколом, и Мэри водила пальцем по щербатому ободку, раздумывая, как лучше изложить суть дела. Наконец, изможденная и словно на много лет постаревшая, она подняла глаза на Рона.

– Рон, я не сказала вам всей правды о том, зачем сегодня повезла Тима к Джону Мартинсону.

– Нет?