Тихий дом

Вернувшись в машину, Мирослав снова принялся звонить. Поиск неизбежно привел его к последней фамилии списка – Дмитрий Сивцов, он же Рэй Менсон. Держать нетсталкера под подозрением было не очень приятно. Чем-то он нравился Погодину, будто их объединяло нечто общее, роднящее, то, что относило их к одной категории людей. Может, непреходящее стремление к поиску истины, к осознанности? Поэтому изобличить в Рэе губителя детских душ Погодину хотелось меньше всего. Но и исключать его из списка подозреваемых лишь на основании личной симпатии немыслимо. Ведь кто знает, чем иной раз оборачиваются для страждущих поиски истины. Возможно, за бликующими стеклами очков нетсталкера пляшут настоящие черти, нужно лишь заглянуть ему прямо в глаза.

– Мы можем встретиться сегодня? – Спросил Мирослав, когда Рэй ответил на вызов. – Я бы хотел кое-что уточнить.

Нетсталкер согласился, но попросил отложить встречу на поздний вечер. Судя по голосу, он был всецело погружен в какие-то мысли: отвечал рассеянно и сбивчиво. В итоге он все же назвал время встречи и место: адрес прописки, тот самый, который уже успел пробить Замятин. Мирослав счел, что это хороший знак.

В назначенный час он припарковался во дворе нужного дома, погасил в салоне свет и в ожидании Рэя стал рассматривать двор в ночном сумраке. Ничего примечательного не было в этом дворе: обычный типовой, среднестатистический – столь не подходящий к сложной индивидуальности нетсталкера. Но, с другой стороны, возможно, именно эта окружающая безликость как белый лист побуждала Рэя к тому, чтобы дорисовывать реальность, додумывать ее, приукрашивать зыбким маревом таинственных миражей?

Наконец, тяжелая обшарпанная дверь подъезда скрипнула, в приоткрытую створку юркнула черная тень. Силуэт промелькнул перед капотом «Гелендвагена», и вот уже Рэй легко взобрался на переднее пассажирское сиденье. Вид у него был бледный, усталый, но взгляд горел какой-то идеей.

– Я отвлекаю вас от важного дела? – Извинительно уточнил Погодин.

– Есть немного, – Рэй зажмурился, запустил пальцы под очки, приподняв их над переносицей, и потер глаза. – По иронии это важное дело имеет к вам прямое отношение.

– Что-нибудь удалось выяснить?

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Рано рассказывать, процесс идет, но мне нужно еще немного времени. Зачем я вам сейчас понадобился?

Он убрал руку от лица, и в свете уличных огней глаза его заблестели влагой. Погодин всматривался в них в полумраке салона, пытаясь увидеть отражение слов «Тихий дом». Он был уверен, что отражение это в них есть: оно давно отпечаталось на радужке этих глаз, но то ли оно? Тихий дом в них – это огонек надежды или дьявольское пламя?

– Вы посещали курс меметики у профессора Жидкова? – Прямо спросил Мирослав.

Рэй хмыкнул и улыбнулся, глядя на собеседника с интересом.

– А вы мне сразу понравились, Мирослав Дмитриевич. Наш человек! – Он рассмеялся мягко и упоенно. – Лихо вы уцепились за меметику. Вы ищете тех, кто стоял за «СинСай»? Могу даже предположить, что вы ищете Кузьму.

– Да. Я ищу Кузьму. Я ищу того, кто породил Тихий дом.

– Тихий дом, – еле слышно повторил Рэй. На мгновение в глазах его эти буквы вспыхнули так ярко, что отражение их можно было заметить теперь и в зрачках Мирослава. – Могу вас заверить, что я не Кузьма. Но курсы меметики у Жидкова я действительно посещал. Я пошел на них как раз для того, чтобы найти Кузьму, когда узнал, что он сильно увлечен этой дисциплиной. Но я так и не нашел его. Может, и не было никогда никакого Кузьмы. А вы полагаете, что Тихий дом всего лишь ментальный вирус, вымысел?

– А вы полагаете, что он действительно существует?

– В том-то и дело, что правильный ментальный вирус невозможно отличить от правды, он всегда будет нависать знаком вопроса над всей твоей жизнью. Так же как и с Богом: никто не имеет прямых доказательств его существования, но и прямых доказательств его отсутствия тоже нет. Верить или нет: каждый решает сам. Я из тех людей, которым нужно хоть во что-то верить, как Фокс Малдер из «Секретных материалов»: I want to believe*, – грустно усмехнулся Рэй.

Он развернулся на сиденье так, что теперь Мирослав мог видеть лишь его профиль, откинулся на спинку сиденья. Он смотрел вперед сквозь лобовое стекло шикарного «Гелендвагена» на запущенный двор хрущевки, который будто прогнулся от собственной тяжести.

– К тому же некоторые теории про Тихий дом выглядят вполне здраво, – после недолгой паузы заговорил он, будто оправдываясь. Звонкие согласные снова зарокотали в его мерной речи как галька в прибое. – Например, по одной из них попасть в Тихий дом можно вследствие инфоперегрузки. Проходя сквозь разные уровни сети, поглощая все больше и больше информации, исследуя то, что скрыто от большинства, якобы достигаешь такого состояния, которое и можно считать пребыванием в Тихом доме. Это своего рода высшее просветление, когда познанное тобой позволяет перейти на другой уровень сознания.

– Старо как мир. И вы правы, Рэй, звучит убедительно, – поддержал его Погодин.