Тихий дом

Он покопался в телефонной книге, не сразу припомнив имя и фамилию, все же нашел Степана Школина. Знакомство их было не тесным, до дружбы дело не дошло. Лет пять назад Школин пришел в МВД стажером из юридической академии и попал в угро. Непосредственное шефство над ним взял на себя Замятин. В целом, как потенциальный сотрудник отдела, он был неплох. Умен, а значит, и опыт наработал бы быстро; инициативен, в чем явственно угадывалась амбициозность; смекалист и исполнителен; от грязной работы не шарахался. Замятин склонялся к тому, чтобы оставить его в отделе.

Однако, несмотря на искреннюю благосклонность к стажеру и совокупность его очевидных плюсов, что-то мешало майору сойтись с ним на короткой ноге. Это было то чувство, когда и видом, и поступками выражаешь свою доброжелательность и ровно то же получаешь в ответ, но все равно по мере общения дистанция между двумя людьми не сокращается до дружеской. Будто существовала между ними разделительная преграда, которую оба чувствовали, но старались не подавать вида. Благожелательность была, а душевности нет. Замятинская чуйка подзуживала, что парень себе на уме. Но для него это вовсе не являлось поводом отказать стажеру в месте.

Однако судьба распорядилась так, что в отделе Школин надолго не задержался. В процессе стажировки выявился еще один его плюс – навыки владения компьютером на уровне хорошего хакера. В одном из расследований Школин эти свои способности проявил. То давнее дело было открыто по факту вполне заурядного на первый взгляд убийства, но в ходе следствия выяснилось, что убитый был причастен к распространению в Интернете детской порнографии. Тогда к делу подключилось управление К. Присмотревшись к Школину, они предложили ему место у себя, и тот с энтузиазмом согласился. Замятин хоть и был уязвлен, но расстраивался недолго. Он вдруг осознал, что испытывает некоторое облегчение, прощаясь со стажером. Все-таки работать комфортней с теми, кто сделан из того же теста.

Сейчас майору сложно было прикинуть, на какую степень откровенности он может рассчитывать, обращаясь к Школину. С тех самых пор они не общались, лишь здоровались при редких встречах. Но попытка – не пытка. Выбора все равно не было. Расследованием смерти Лизы он занимается неофициально, значит, запрашивать информацию по служебным каналам не может. Проверять факты по журналистскому расследованию тоже поручат «кашникам», угро доступа к материалам не получит. Поэтому придется выуживать информацию «по дружбе».

К радости Замятина, на контакт Школин пошел легко, так, будто светлый образ Ивана Андреевича все эти годы жил в его памяти негасимым маяком. На звонок он ответил сразу, на встречу согласился быстро, на нехватку времени не сетовал. Повидаться решили уже на следующий день. Замятин предложил пересечься в «Гоголе» – от Петровки недалеко и обстановка неформальная, располагающая к откровениям.

Поджидая Школина за барной стойкой, Замятин сразу разглядел его на входе, несмотря на то, что у двери было многолюдно – компания студентов задорно рубилась в настольный футбол. Высокий, худощавый, он почти не изменился со стажерских времен, лишь нагулял лоска. В строгом черном костюме и классическом шерстяном пальто цвета охры, он был вылитый «кашник» – белая кость. Не то что майор угро: с виду шпана шпаной, в джинсах и кожаной куртке. Однако серьезность, проступившая на лице Школина за годы службы в элитном подразделении, не добавляла ему лишних лет, наоборот, она казалась напускной, вычурной, отчего Степан выглядел даже моложе, чем был на самом деле. Так слишком серьезный школьник комично выделяется на фоне веселых сверстников, несоответствием заостряя внимание на возрасте.

– Привет московскому уголовному розыску! – Весело поздоровался Степан, пробравшись к Замятину сквозь столпотворение у входа, и протянул ему тонкую ладонь.

Его улыбка, возникшая на месте серьезной мины, будто повернула время вспять, и Замятин увидел перед собой все того же студента, по случаю упакованного в дорогой строгий костюм. От улыбки и без того лопоухие уши Степана оттопыривались еще сильней, что придавало простоту его лицу, но в серых глазах, всегда будто немного прикрытых из-за нависших век, майору неизменно чудилась хитринка.

– Ну здорово, стажер! Как служба? – Замятин энергично потряс его гладкую руку своей шершавой пятерней.

– Обижаете, Иван Андреевич, я давно уже при звездах. Полгода, как старшего лейтенанта дали.

Школин присел на барный стул. Рост позволял ему непринужденно восседать на этой высокой конструкции, одной ногой касаясь пола, а вторую умостив на металлический обруч-подставку.

– Далеко пойдешь! Ну, давай тогда за твои успехи.

Замятин показал бармену на свою рюмку водки, требуя повторить.

– Я за рулем, так что придется безалкогольным пивом обмывать.

– Ты прям как не русский, честное слово. Я тоже за рулем, но на частнике как-нибудь доберусь.

Бармен как раз поставил заказ на стойку.

– Ай, ладно, – сдался Степан и поднял рюмку. – Давайте тогда за встречу.