Тихий дом

Однако документ этот не проливает света на миф о Тихом доме. Наоборот, разработчики программы берут за основу нетсталкерские поверья с целью придать своей истории мистический флер, сделать ее более убедительной и правдоподобной благодаря давно существующей в сети легенде про Тихий дом. Но о Тихом доме они сами, похоже, мало что знают, он существует давно и совершенно обособленно от них. Тот факт, что кто-то спекулирует на нетсталкерской легенде, совсем не умаляет ее значимости. А чего она на самом деле стоит и кто за ней стоит, вероятней всего, лучше других знает тот, кого Погодин только что назвал Кузьмой. В трубке тем временем раздался тихий смех, похожий на шорох сминаемых листов или помехи сигнала.

– Кузьма… – повторил за Мирославом безликий голос. – Это было давно и неправда.

– Тогда нам действительно нужно встретиться.

Кажется, Погодину не удалось скрыть волнения. От былого равнодушия, с которым он начал беседу, не осталось и следа, интонации его стали натянутыми как тетива.

– Зачем? – Усмехнулся Данилов, очевидно, подметив произошедшую с собеседником перемену.

– Я хочу поговорить про Тихий дом.

– Нет никакого Тихого дома. Это всё? – Насмешка в его голосе проступила еще явственней. Он будто глумился над той важностью, которую взволнованный Погодин придает их беседе.

– Тем не менее. Готов компенсировать потраченное на меня время. Назовите сумму, – стараясь говорить спокойно, но твердо предложил Мирослав.

– Учтите, что к хайпу с группами в соцсетях лично я никакого отношения не имею. Если вы интересуетесь Тихим домом в контексте этой истории, то не тратьте время и другие ресурсы зря.

– Мне интересен Тихий дом сам по себе, как ментальный вирус.

– Дело ваше, я предупредил. Двести баксов.

– По рукам.

– Ладно, давайте завтра. Подъезжайте часам к двум дня на Кузнецкий мост и звоните мне на этот номер.

– Договорились.

Этой ночью Погодин спал без сновидений. Лишь только он добрался до своей постели и коснулся головой подушки, как сразу провалился в черную пропасть сна. Все, о чем он успел подумать, закрывая глаза: «Завтра. Картинка сложится завтра». Информация, настигшая его за прошедшие сутки, как насыпь из осенних листьев, сбилась в кучу. Ее нужно было встряхнуть, подбросить и позволить сложиться в гербарий. Конечно, документ, который нашел Рэй, сам по себе являлся исчерпывающим источником информации, но не для Погодина. По его ощущению, в общей картине под названием «Тихий дом» по-прежнему зияли пустоты, которые необходимо было заполнить. Уже хотя бы потому, что из находки Рэя следовало, что «группы смерти» – не более чем фикция, а смерть Лизы Лаптевой и записка «Тихий дом» – реальность.

Думать обо всем этом ночью, по возвращении от Рэя, не было ни сил, ни желания. «Завтра!» – пообещал себе Погодин, проваливаясь в забытье. Сон его хоть и выдался долгим и крепким, но наутро голова ощущалась тяжелой, как с похмелья. Он хотел было встать около девяти утра, но будто в горячке снова опустился на подушки, проспав еще несколько часов. В этот раз сознание его, будто рой диких пчел, атаковали яркие короткие сновидения, которые сохранялись в памяти не дольше мгновения и тут же распадались и исчезали как комья цветной ваты в проточной воде.

В назначенное время Погодин прибыл в район Кузнецкого моста, в глубине души не сильно надеясь, что Мирон Данилов, он же легендарный Кузьма, сдержит слово и предстанет перед ним. Ему до последнего казалось, что разговор по телефону, который состоялся между ними накануне, был чем-то вроде сбоя в двух параллельных вселенных, которые никогда не должны были пересечься. Поэтому, набирая номер, сохранившийся в его телефоне среди последних входящих вызовов, он был готов узнать, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети» или «абонента нет и никогда в действительности не существовало». Однако в трубке раздались гудки, а затем и голос вчерашнего собеседника. Уже не безликий, а насмешливый:

– Не думал, что вы все же заявитесь. Но раз так, то давайте минут через пятнадцать в кафе на углу Пушечной и Рождественки.

– Как я вас узнаю?

Погодин как раз припарковался неподалеку от упомянутого перекрестка и тут же нашел взглядом вывеску заведения.

– Я буду в кепке, черная с красным рисунком.