Тихий дом

– Вы мне чем-то напоминаете Жидкова. Может быть, той важностью, которую вы придаете своим мыслям, словам и вообще самому факту своего существования. Или эта характерная черта всей профессуры, если судить по вашей визитке?

– А для вас, значит, ничто не имеет ценности? Человеческая жизнь, вероятно, тоже?

– Давайте не будем про человеческую жизнь, хорошо? – Глаза Данилова блеснули нехорошей, ядовитой злобой. – Вы, может быть, сейчас пытаетесь привязать меня к этим дурацким группам, но я сразу сказал вам, даже не пытайтесь. А про ценность и важность человеческой жизни я с вами трепаться не намерен.

– Значит, это правда? История про Божью коровку, про любовь и смерть, – проговорил Погодин скорей для себя, а не ради того, чтобы задать Мирону вопрос. Но вряд ли ему стоило делать это вслух.

– Заткнитесь! – Данилов повернул в пальцах рукоять ножа, которым разделывал пиццу, и к злобе в его глазах добавилось безумие. – Заткнитесь и не смейте о ней. Не смейте о ней всуе. Вы пришли сюда точить лясы про Тихий дом? Извольте. Тихий дом ничто, всего лишь микроскопическая проекция той пустоты, в которой мы с вами существуем. Наш с вами мир настолько же несовершенен, как и моя неуклюжая ученическая поделка в рамках курса меметики под названием Тихий дом. Я уверен, что Бог тоже наспех, ради забавы создал этот мир от скуки, а потом так же бросил, не продумав до конца, когда перестал находить эту безделицу забавной. Поэтому все здесь бессмысленно, тупо и пусто. Поэтому нет никакой справедливости, нет провидения, есть только случайности, такие же тупые и бессмысленные, злые. Когда она умерла, я все думал, думал, зачем, за что, почему. Может, есть хоть какой-то смысл в этом ужасе и боли… И знаете что? Нихренашеньки. – Он широко, торжествующе улыбнулся, продолжая смотреть на Погодина в упор своим безумным взглядом, который делал его улыбку насмешливой гримасой. – Нет ни смысла, ни назидания, ничего. Это просто гребаная случайность. Она просто переходила дорогу, из-за угла просто вырулил пьяный мудак, который вместо тормоза почему-то нажал на газ. Вот и всё. Вот и весь наш гребаный мир. И Тихий дом – такая же неотесанная болванка, может, поэтому за него все так ухватились: зияющая пустота, видимо, для каждого здесь что-то родное и близкое. Из пустоты пришли, в пустоте существуем, носим в себе пустоту, в нее же и уйдем.

– Знаете, почему я здесь? Из-за смерти одной девочки, – Мирославу отчего-то подумалось, что лишь упоминание о болезненных утратах других может смягчить гнев Мирона. – Она покончила с собой и в качестве предсмертной записки написала только слова: «Тихий дом». Я хочу понять, почему она умерла именно с этими словами на устах.

– Ну уж точно не потому, что придуманная мною небылица вдруг стала реальностью и Тихий дом утащил вашу девочку на дно сети. Скорей потому, что в его пустоте, недвижимой как зеркальная гладь, она вдруг увидела свое отражение. Увидела и испугалась. Я могу ее понять. Я тоже видел свое отражение в пустоте. Я смотрю в нее каждый день.

– Вы работаете где-то в этом районе? – Спросил Мирослав, чтобы немного разрядить обстановку.

– Работаю, – хмыкнул Данилов и глотнул пива. – Работаю зачуханным сисадмином, которого в упор не замечают даже те, с кем мы в команде уже несколько лет. Меня как бы нет. А вы говорите: тот самый Кузьма…

– Тем не менее вы тот самый Кузьма, сделавший из пустышки Святой Грааль, который по сей день ищут адепты вашей веры.

– Да ладно вам. Я всего лишь кинул в толпу пустой фантик. Все накинулись на него, принимая за что-то свое, сугубо личное. Вы сами сказали, что размытый и нечеткий образ Тихого дома вдали каждый наделил своим смыслом и своей верой. Каждый, кто поверил в него, увидел в нем то, что хотел видеть, вложил то значение, которое ему важно, которое привносило в его существование некоторую осмысленность. От меня всего лишь требовалось обрисовать нечто очень расплывчатое, нечеткое, типа «точка перехода на новый уровень сознания», чтобы любой мог подогнать под себя и продолжить размышления на тему. И если ваша девочка и умерла из-за Тихого дома, то только из-за того смысла, который вложила в него сама. Ни я, ни выброшенный мной фантик не сыграли в этом никакой роли.

– Может, и так. А какой смысл вы сами вложили в Тихий дом? Ваш личный смысл?

– Я? Да никакого. Все мои похождения с нетсталкингом, Тихим домом и прочими придумками были только ради того, чтобы позабавить ее, Настю, то есть Божью коровку. Мы встречались еще со школы, и она единственная, кто видел во мне, невзрачном мальчишке из неблагополучной семьи, гения. Ее восхищало то, как я управляюсь с компом, и она смотрела на меня так, что под ее взглядом я чувствовал себя особенным, выдающимся, избранным. Все эти мои изобретения на ниве нетсталкинга делались ради нее. Чтобы позабавить ее, чтобы она снова и снова смотрела на меня восхищенным и восторженным взглядом. А потом ее не стало, и гения-творца тоже не стало, остался только затрапезный сисадмин, пустое место, бледная тень.