Тихая сельская жизнь

– Еще один элемент головоломки, – ответила моя хозяйка. – Мой брат Гарри служит в Уайтхолле[26]. Я телеграфировала ему, желая выяснить, знает ли он кого-нибудь, кто мог бы пролить свет на личность одного из наших свидетелей.

– Ну и?.. – взволнованно спросил инспектор Сандерленд, выпрямившись на стуле. – И кто бы это мог быть?

– Капитан Саммерс.

Полицейский рассмеялся.

– Разве? Этот дурачок? Боже мой, да что можно узнать о нем нового от служащего Уайтхолла больше того, что вы узнали за две минуты общения? Да наша собачка – Аристотель в сравнении с ним!

– О, оказывается, у вас есть собака!

– Собственно, этот пес моей жены. Вестхайлендский белый терьер. Милая сучка, но маловата, на мой взгляд. Я предпочитаю породы покрупнее. Но они с женой души друг в друге не чают.

– Как очаровательно, – ответила леди Хардкасл. – Так вот, что касается капитана Саммерса, то он кое-что говорил во время нашей с ним беседы. Мол, он только что из Индии и мечтает покорить какую-нибудь молодую особу – дочь полковника, насколько я помню.

Сандерленд снова уткнулся в блокнот.

– Верно, – подтвердил он. – Он рассчитывает жениться годика через два, но никаких предложений никому пока не делал.

– Вот именно. А теперь я кое-что расскажу вам. А вы пообещаете мне не выходить из себя.

Инспектор прищурился.

– И еще я вас попрошу не докладывать то, что услышите от меня, своему начальству. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не покончим с этим, – добавила леди Хардкасл.

– Думаю, ваши предостережения несколько излишни, – ответил полисмен. – Хотя вы должны понимать, леди Хардкасл, что вставлять полиции палки в колеса в ходе любого расследования – дело серьезное.

– Конечно, конечно, инспектор, но прошу вас выслушать меня, а уж потом вы решите, обоснованны мои просьбы или нет.

– Хорошо, слушаю вас.

– По правде говоря, никакого детективного романа я не пишу, – начала моя хозяйка. – У меня напрочь отсутствует талант литератора. Скорее, у Армстронг могло бы выйти что-то, нежели у меня.

– Вообще-то я догадывался об этом, леди, – сказал Сандерленд. – Вы и словом не обмолвились о вашей книге. Ни разу за все эти дни. И не задавали мне вопросы о полицейских формальностях, о которых наверняка не все знаете.

– Совершенно с вами согласна, но я вынуждена была держать язык за зубами, и поэтому в ход пошла версия о детективном романе. На самом деле мое вмешательство в ход следствия объяснялось просьбой леди Фарли-Страуд. Она обратилась ко мне с просьбой отыскать похищенную у нее весьма ценную вещь. По причинам, которые я потом объясню, она не хотела, да и не могла обратиться в официальные инстанции. И с тем, чтобы я имела возможность узнать больше о событиях субботнего вечера, а также чтобы при этом никто не заподозрил, что я выполняю еще и просьбу хозяйки этого дома, мы с леди Фарли-Страуд пустили в оборот версию о детективном романе.

– Понятно, – выслушав леди Хардкасл, ответил полицейский. – И что означает эта «весьма ценная вещь»?

И моя хозяйка изложила ему историю об изумруде.

– В Бенгалии не было человека, кто не был бы наслышан об этом чуде, – сказала она под конец истории. – И как раз в то время Саммерс там служил. Следовательно, и он тоже не мог о нем не знать. А теперь он заявляет, что якобы по пути сюда сделал остановку в Париже. Разве можно исключить такой вариант: он вместе с приятелем попадает в тот самый ночной клуб и слышит разговор Ричмена с Сенгуптой об изумруде? А может, это и есть то самое «Изумрудное Око»? Если это так, легко вообразить, какое впечатление оно произведет на дочь полковника. И вот, оказавшись в числе приглашенных на торжество по случаю помолвки, он встречает в «Грейндже» Ричмена и Холлоуэя. До него доходит, что оба явились сюда за этим самым изумрудом. Вполне возможно, что он пробирается в библиотеку, чтобы убедиться, у них ли камень. И тут у него на пути попадается Холлоуэй, который застукал его как раз в тот момент, когда он обшаривал футляры для инструментов в поисках драгоценности. Саммерс, недолго думая, наносит ему удар по голове, хватает изумруд и вместе с ним исчезает из библиотеки, оставив Холлоуэя истекать кровью.

Инспектора эта версия явно развеселила.

– Пожалуй, это самая занимательная из всех историй, которые мне пришлось слышать за последние несколько лет. А куда же, по-вашему, подевался футляр от трубы?

– Саммерс куда-то спрятал его.

– Зачем?

– Затем, чтобы… О, этого я не могу сказать. Но телеграмма от Гарри несомненно подтверждает, что Саммерс – редкий прохвост.

– О вашем вмешательстве в ход следствия мы поговорим позже, но я весьма ценю ваши усилия и вашу откровенность. Вы все-таки решили признаться мне во всем, пусть даже и не сразу. Однако должен заметить, что если бы полиция арестовывала решительно всех «прохвостов», за решеткой оказалась бы добрая половина правительства и банкиров лондонского Сити. Там просто некому было бы работать!