Тигр спускается в долину

Меня посадили на стул и привязали к нему. Гусь со своими бандитами обступил меня со всех сторон. Я посчитал: их было семеро.

Гусь подошел ко мне столь близко, что я даже ощущал запах из его рта. Надо сказать, что это был далеко не самый приятный аромат. При другой ситуации я бы непременно посоветовал ему обратиться к стоматологу.

- Ну что, мент, вернее, теперь ты у нас банкир, попался на мой крючок. Или ты думаешь, я позабыл, как ты моих ребят там в лесу уложил. Такое я не привык прощать. Я все думал, как тебя убить, чтоб ты подольше помучился. И знаешь, к какому решению я пришел? Почему бы тебе не сгореть вместе со всем этим домом и твоим дружбаном, - кивнул он Михальченкова. - Говорят, эта смерть самая ужасная. Все будут только рады, многим ты тут насолил. Ну теперь все, больше хорошим людям неприятности доставлять не будешь. Ничего на прощание сказать не хочешь?

- Пошел ты... - вложил я в свои слова все свои чувства.

Гусь загоготал.

- Да ты, мент, погляжу, материться умеешь. А я думал, только бабки считать. Кстати, пошарьте в его карманах, чего добру пропадать.

Чьи-то руки обшарили мои карманы, извлекли из них бумажник. Гусь пересчитал его содержимое.

- Не густо, ну да ладно, на пару пузырей за твое здоровье братве выкушать хватит. Слышь, ребята, он сказал, что оплачивает сегодня свои поминки.

В ответ раздался дружных хохот.

- А теперь кто сходит в сарай за бензинчиком, побрызгать тут надо, чтоб лучше горело.

Выполнить эту почетную миссию вызвались сразу трое бандитов. Они направились к выходу, но едва отворили дверь, как раздались сухие хлопки выстрелов. Вся троица была скошена за одно мгновение.

Сурков и Хохлов ворвались в комнату и открыли огонь на поражение. Все случилось столь стремительно, что "речники" не успели оказать никакого сопротивления. Через тридцать секунд они уже все валялись на полу, истекая кровью.

Мои телохранители, перешагивая через тела, подошли к нам и перерезали путы. Ноги у меня сильно занемели, и я слегка пошатовался. Я приблизился к Гусю, у него было прострелена грудь. Но он был еще жив, у него даже еще хватило сил с ненавистью посмотреть на меня.

Я поднял лежащий рядом с ним пистолет и выстрелил ему в голову. Не скрою я испытывал удовлетворение от такой возможности. Таким негодяем и садистам среди живых делать нечего.

Внезапно я опустился на пол, я вдруг почувствовал, как все только что пережитое отняло у меня все силы. Я даже не мог идти.

- Что с вами? - подошел ко мне Хохлов.

- Сейчас все будет в порядке. Займитесь Михальченковым.

Директор завода находился в полуобморочном состоянии, кажется, он даже еще не до конца осознавал, что на этот раз смерть обошла его стороной. По крайней мере идти он был не в состоянии, и моя ребята взяли его с двух сторон под руки и поволокли к выходу. Тащить это в равной мере огромное и тяжелое тело было непросто, и они с большим трудом справлялись с этой задачей.

Я попытался встать и мне это удалось. Я направился вслед за ними.

Михальченков сидел на земле и тупо смотрел перед собой.

- Вы слышите меня? - спросил я его.

Он посмотрел на меня и кивнул головой.

- Нам придеться спалить ваш дом.

- Зачем? - запинаясь, спросил он.

- Нужно уничтожить все следы. Здесь в доме целый склад трупов. А пожар и есть пожар. Желания разбираться в нем ни у кого не возникнет. Только должно сгореть все. А вы построите новый дом. Все равно здесь жить больше нельзя, кошмары замучают.

- Мне все равно, палите, - пробормотал директор завода.

- В сарае есть бензин, - сказал я своим телохранителям, - Его не жалейте. Костер должен был получиться отменный.

Мы сели в машины и стали наблюдать, как разгорается пламя, как пожирает оно метр за метром, словно огромный и невероятно прожорливый зверь, дачу Михальченкова. Погода была жаркая и сухая, и за считанные минуты разгорелся настоящий пожар. Пока его в этой глуши заметят, пока кто-нибудь сообщит о нем, пока приедут пожарники пройдет не меньше часа, а то и больше, Этого времени вполне достаточно и чтобы скрыться отсюда и чтобы тут все выгорело дотла.

Глава 20

Мы отвезли Михальченкова на его квартиру. Тот приходил в себя очень долго. Казалось, что жизнь под влиянием сильнейшего стресса как бы замерла в нем на некоторое время и возвращалось в это огромное тело крайне медленно и неохотно.

Но мне не терпелось узнать, как он попал в ловушку, ведь, насколько мне было известно, без охраны он даже не посещал туалета. А тут оказался один на даче. Что же могло с ним такое произойти?

У себя в квартире директор завода рухнул на диван. Он был так погружен в свои переживания, что почти не обращал на меня никакого внимания. Я решил, что надо предпринимать срочные и радикальные меры, дабы вывести его из состояния психологического стопора. У меня не было никакого желания долго с ним возиться для того, чтобы он вернулся бы в нормальное состояние.