Читаем Тяжелые дни полностью

            «Бесконечная сессия, само собою разумеется, невозможна и перерыв занятий должен последовать в ближайшем времени. Но, как правильно сказал Военный Министр, весь вопрос сводится к форме и обстановке роспуска, т. е. пройдет ли этот акт по хорошему или во враждебной атмосфере. В данное тре­вожное время такая атмосфера была бы весьма опасна. Она показала бы стране, что с правительством законодательные учреждения работать и сговориться не могут или, вернее, правительство не может сговориться с Государственною Думою в такой момент, когда все силы и помыслы должны быть сосредоточены на интересах обороны. Если мы окончательно разойдемся с 4-ю Думою, то этим самым подтвердится, что правительство и народное представительство принципиально не совместимы. Придется тогда в близком будущем назначать новые выборы, которые пройдут в такой атмосфере, что с 5-ю Думою уже не будет никакого сладу. Перспективы будущего вызывают жут­кое чувство и я решительно высказываюсь за то, чтобы сейчас с Думою было достигнуто соглашение и углы сглажены. Роспуск должен явиться результатом сговора с влиятельными думцами».

А. В. Кривошеин:

            «Я готов прим­кнуть к тому мнению, которое так ярко выражено А. А. Поливановым. Но передо мною становится другой вопрос. Какая возможна форма и сущность правительственного заявления в Думе для избежания несомненно существующего конфликта между правительством и общественным мнением. Что мы ни говори, что мы ни обещай, как ни заигрывай с прогрессивным блоком и общественностью — нам все равно ни на грош не поверят. Ведь требования Государственной Думы и всей страны сводятся к вопросу не программы, а людей, которым вверяется власть. Поэтому мне думается, что центр наших суждений должен бы заключаться не в искании того или другого дня для роспуска Государственной Думы, а в постановке принципиального вопроса об отношении Его Императорского Величества к правительству настоящего со­става и к требованиям страны об исполнительной власти, облеченной обще­ственным доверием. Пускай Монарх решит, как ему угодно направить дальнейшую внутреннюю политику, по пути ли игнорирования таких пожеланий или же по пути примирения, избрав во втором случае пользующееся обще­ственными симпатиями лицо и возложив на него образование правительства. Без разрешения этого кардинального вопроса мы все равно с места не сдвинемся. Лично я высказываюсь за второй путь действий — избрание Государем Императором лица и поручение ему составить кабинет, отвечающий чаяниям страны».

И. Л. Горемыкин:

            «Это другая постановка вопроса. Мы можем к ней вернуться потом. Сейчас же я прошу А. В. Кривошеина сказать опре­деленно, за роспуск ли он Думы или против».

A. B. Кривошеин:

            «Я не­однократно высказался против длительной сессии и этого мнения не изменяю. Но при современной обстановке разрешение вопроса о роспуске должно исходить от Монарха по докладу того Совета Министров, которому Его Величе­ство вручит власть в зависимости от принятия решения о направлении поли­тики. Воля Государя Императора для нас священна и будет нами исполнена».

И. Л. Горемыкин:

            «Продолжаю голосование постановленного мною вопроса о роспуске. Чтобы не было недоразумений, повторяю, что мы говорим не о прекращении полномочий данного состава Думы, а лишь о перерыве сессии до Ноября. Ваше (обращаясь к Морскому Министру) мнение».

И. К. Григорович:

            «Я за  роспуск после проведения закона о беженском совещании».

П. Н. Думитрашко (заместитель Министра Путей Сообщения):

            «Я также».

А. И. Николаенко (заме­ститель Министра Финансов):

            «Я тоже».

С. Д. Сазонов:

            «Мне кажется, что вновь формулированная А. В. Кривошеиным точка зрения не может быть оставлена Советом Министров без обсуждения и должна быть доведена до {124} сведения Его Величества. Лично я всецело к ней примыкаю. В ней кристаллизовано то, вокруг чего мы ходим уже много дней».

Гр. П. Н. Игнатьев:

            «Я тоже присоединяюсь к А. В. Кривошеину. Что мы ни обещай, нам не поверят. Все ждут перемены и определенности политики».

П. А. Харитонов:

            «Постановка вопроса, предложенная А. В. Кривошеиным, отвечает вполне современной политической обстановке. Я совершенно согласен с тем, что все наши заявления ничему не помогут. Надо решить вопрос о том или ином направлении внутренней политики и избрать тех людей, которые будут в силах ее проводить в жизнь».

И. Л. Горемыкин:

            «Следовательно, во­прос о роспуске Думы должен быть отложен до распределения портфелей и ограничения Монарха в прерогативе избрания министров».

А. В. Кривоше­ин».

            «Я готов согласиться на одновременность роспуска Думы и смены ка­бинета».

Кн. Н. Б. Щербатов:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии