Читаем Тяжелые дни полностью

            «Удобно ли нам сказать Государю Императору — меняйте правительство и назначайте новых людей. Какой мотив для такого заявления? Я бы затруднился подписаться под ссылкою на желание всей страны, ибо анкеты не было и никто истинных стремлений не ведает. Государствен­ная же Дума не может считаться выразительницею мнения всей России; в ней самой выставляются весьма различные и даже непримиримые требования о со­ставе нового кабинета, в зависимости от партийных соображений и интересов. Если же смена правительства есть наше личное требование, то, по моему глубокому убеждению, мы не в праве переносить на Государя Императора всю тяжесть выбора и тем отягощать и без того весьма трудное его положение в минуты, когда наша обязанность всеми силами ему помочь благополучно разрешить назревший кризис. Надо представить Его Величеству необходимые с нашей точки зрения основания программы политики в соответствии с изменив­шимися условиями внутренней и внешней обстановки и одновременно доложить, что в совете Министров настоящего состава нет сплоченности и внутреннего единения, особенно важных пред лицом развивающихся событий, и что поэтому мы ходатайствуем о создании, взамен нас, другого правительства, которому было бы посильно эту программу провести в жизнь. Если такое наше представление получит принципиальное одобрение, то наш долг указать приемлемое лицо, ибо общие фразы об общественном доверии по существу ничего не значат и являются лишь приемом пропаганды. Если же Государь Император наше общее ходатайство отклонит, то каждому из нас останется по­ступить так, как ему подскажет совесть и понимание долга верноподданного своего Царя и слуги России».

И. Л. Горемыкин:

            «А как же Вы смотрите на роспуск?»

А. Д. Самарин:

            «Мне думается, что эту операцию нам следует принять на себя, чтобы облегчить Государя Императора и наших будущих преемников».

            В итоге, Совет Министров склонился к точке зрения А. В. Кривошеина с поправкою А. Д. Самарина, т. е. осуществить роспуск Государственной Думы в ближайшем времени (по хорошему, сговорившись с президиумом и лидерами о проведении еще незаконченных правительственных законопроектов, обусловленных потребностями военного времени) и предста­вить Его Величеству ходатайство о смене затем Совета Министров.

И. Л. Горемыкин:

            «Все сегодняшние суждения будут мною подробно доложены Государю Императору. Что Его Величеству угодно, будет повелеть, то и будет мною исполнено. Посмотрим, что дальше будет».

 

И. Л. Горемыкин:

            «Пока Государь Император нас не сменил, нам надо продолжать заниматься текущими делами. До меня доходят слухи, что на предстоящих земских собраниях предполагается ставить на обсуждение московские резолюции, по указке коноваловского съезда. Какие на этот счет сведения имеются у Министра Внутренних Дел».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Совершенно {126} верно, в большинстве земских собраний надо ждать возникновения этого вопроса в духе Московской Городской Думы. В отношении городских самоуправлений мы уже решили не опротестовывать. Я считаю, что то же отношение должно быть и к земствам, т. е. смотреть сквозь пальцы, но не отве­чать».

И. Л. Горемыкин:

            «Меры могут быть не только последующие, но и предупредительные. В распоряжении Министерства Внутренних Дел име­ются губернаторы, которые могли бы предупредить председателей собраний о нежелательности политических выступлений».

Кн. И. Б. Щербатов:

            «Нельзя вводить разность практики в отношении городского и земского самоуправления по однородному случаю. Я считал бы едва ли правильным оказывать в данном случае через губернаторов какое либо давление на предводителей дво­рянства. Это могло бы поставить их в трудное положение и отозваться на их престиже. Они люди весьма нужные в местной жизни и надо всячески их поддерживать».

П. А. Харитонов:

            «Мы решили не опротестовать постановлений городских дум в виду нервности страны. Это соображение, мне кажется, остается в силе до сих пор и вполне применимо и к земским собраниям».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «В таком смысле я говорил и представителям блока, когда этот вопрос возник во время нашей беседы. Они согласились, что положение весьма напряженное и что надо быть особенно осторожным в отношении органов самоуправления. Они настаивали на необходи­мости не оставлять без ответа обращения с мест».

А. Д. Самарин:

            «Надо желать возможно меньше политических постановлений на местах. Споры и разговоры о резолюциях только содействуют брожению в глухих углах. Поэтому я бы считал полезным доверительно указать предводителям дво­рянства на нежелательность с точки зрения поддержания спокойствия в стране во время войны допускать постановку политических вопросов на земских собраниях».

И. Л. Горемыкин:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии