Тяжелые дни

            «Несомненно, это было бы крайне важно. Население увидит, что что-то делают, думают, ищут. Разговоры и споры только раздражают».

А. А. Поливанов:

            «Я неоднократно докладывал нашему Пред­седателю и всему Совету Министров, что военный совет со всех точек зрения является неотложным. А если произойдет смена верховного главнокомандующего, то я не понимаю, как можно обойтись в дальнейшем ведении войны без совещания с главными военными деятелями».

И. Л. Горемыкин:

            «Я не возражаю, но думаю, что ничего из всего этого не выйдет. Государь Император не вчера принял решение стать лично во глав войск. Оно сложилось в нем давно, еще со времен японской войны. То, что является результатом внутреннего чисто религиозного сознания и духовного долга Царского служения, никакими уговорами не сломить. Но, повторяю, я не буду препятство­вать новой попытке».

            В конце концов Военному Министру поручено доло­жить Его Величеству усердное ходатайство Совета Министров о созыве в Ставке военного совета с участием Великого Князя и правительства.

            Одним из вопросов, подлежащих обсуждению в Высочайшем присутствии, намечено выяснение положения Петрограда и времени приступа к подготовке его эвакуации. Тревога в столице растет. В сберегательных кассах наблюдается все увеличивающийся и даже принимающий опасные размеры отлив денег. Причина — тревога из за известий с фронта. Усиленная выбор­ка вкладов происходит и в Москве, где опасаются беспорядков. Во избежание развития волнений в Москве признано необходимым тянуть с генерал-губернаторством кн. Юсупова и ни в коем случае не пускать его туда.

После рассмотрения нескольких вопросов текущего значения, заседание кончилось.

У меня написано:

            «Настроение бодрее. Говорили спокойнее, без нервности последних дней. Не понимаю, чего добивается Поливанов. Он всех науськивает и против Великого Князя, и против принятия командования Государем, и против Ивана Логгиновича. Уж не своего ли друга любезного г. Гучкова он ладит в спасители отечества».

 

ЗАСЕДАНИЕ 16 АВГУСТА 1915 ГОДА.

 

А. А. Поливанов:

            «Мною получено от Его Императорского Высочества Вер­ховного Главнокомандующего письмо столь знаменательное и чреватое последствиями, что я не могу не ознакомить с ним Совет Министров. Великий Князь настойчиво просит меня ускорить его перемещение на Кавказ. Причина этому та, что предстоящее его увольнение стало известно повсюду, что его авторитет в войсках подорван и что он не  считает себя нравственно в праве командовать армией, которая через короткое время должна уйти из под его руководства. Все это написано крайне нервно, сбивчиво и чувствуется посто­роннее влияние. Одновременно до меня доходят сведения, что в Ставке с каждым днем усиливается беспорядок, что никто ничего не хочет делать, что никаких приказаний не отдается. Вообще получается впечатление положе­ния, могущего быть определенным словом забастовка.

Мне прямо указывают, что такой образ действий и самое письмо Великого Князя есть ничто иное, как результат влияния обиженного генерала Янушкевича. В конце концов, в виду событий на фронте, все это может обернуться трагически. Необходимо принять экстренные меры. Слава Богу, что Алексеев не растерялся и {70} действует, не считаясь с расслабленными настроениями в Ставке, так, как от него требуют обстоятельства. Надо, не откладывая, убрать Янушкевича на Кавказ и послать на его место генерала Алексеева. Если и Великий Князь сочтет нужным тоже покинуть Ставку, в которой ему не позволяют оставаться соображения нравственного порядка, то вопрос разрешится весьма удачно. Со­гласно закону, отсутствующего верховного главнокомандующего замещает начальник его штаба. Алексеев вступит в должность и будет всем рас­поряжаться, пока не разрешится, будет ли Государь в Ставке или чаша сия минует».

А. В. Кривошеин:

            «Великолепная комбинация. Надо просить Военного Министра применить все его дипломатические таланты и провести его мысль под шумок у Государя. Повод для разговора с Его Величеством — письмо Великого Князя, которое приводит меня в содрогание. Я не ожидал такой недостойной выходки от Его Высочества. Как бы ни были тяжелы личные переживания, он не имеет права бросать армию на произвол судьбы. Мне кажется, его нравственный долг не прекращать исполнение своих обязанностей, а стоять на посту до конца».

А. Д. Самарин: