Тяжелые дни

            После рассмотрения некоторых текущих, не имеющих общего интереса, вопросов заседание было закрыто. Моя заметка о впечатлении дня: «Темпера­тура повышается. Споры и возражения принимают необычайный для Совета Министров тон».

ЗАСЕДАНИЕ 11 АВГУСТА 1915 ГОДА.

            «Сидели долго и говорили много. Затрагивали массу различных вопросов, перебегая от одного к другому и все время возвращаясь к сетованиям, что у правительства нигде нет опоры. Чувствуется растущее раздражение по по­воду бессилия бороться с накопляющимися со всех сторон осложнениями. Обмен мнений настолько нервен, что уследить трудно. Мог записывать только наиболее ярые и интересные выступления. Генерал Рузский не произ­водит очаровательного впечатления. Уклончивость и осторожность его отзывов как то не располагает к доверию».

            Министр Иностранных Дел сообщил о результатах возложенного на него поручения.

С. Д. Сазонов:

            «Сегодня утром мне удалось доложить Госу­дарю Императору все то, что мы говорили во вчерашнем заседании относитель­но идеи А. В. Кривошеина. С полною откровенностью я изложил перед Его {62} Величеством глубокое сожаление Совета Министров, что он не был привлечен для представления своего заключения по вопросу о верховном командовании. Я сказал, что, по нашему убеждению, перемена в этом вопросе может иметь грозные последствия при настоящей обстановке. Отступление на фронте продолжается, войск почти не остается, а имеются лишь едва обученные му­жики, взятые от сохи, оружия и снарядов не хватает, деморализация повсюду растет. Внутреннее положение страны крайне напряженное. Под влиянием нескончаемых военных неудач и отягощения условий жизни, в массах идет брожение, прорывающееся в беспорядках. Революционная агитация работает вовсю. Речи с думской кафедры и обличения в печати отзываются на авторитете власти и правительство начинает чувствовать свою слабость перед лицом надвигающихся событий и шаткость опоры в стране. Увольнение Великого Князя Николая Николаевича явится огромным осложнением в переживаемых тяжелых обстоятельствах. Его репутация как среди солдат, так и в широких кругах населения очень велика: в глазах народа — он Русский Витязь, который за Русскую Землю борется с поганым идолищем, и за него ежедневно в самых глухих уголках служатся сотни молебнов.

            На мои заявления Государь сухо ответил — «все это мне известно». Тог­да я доложил, что Совет Министров полагал бы с политической точки зрения весьма желательным, — смягчить эту перемену или, как я позволил себе сказать, подложить соломки в виде Всемилостивейшего рескрипта, в котором была бы проведена мысль о необходимости объединения военного и гражданского управления, о заслугах Великого Князя, о долге Царского служения и т. д. Его Величество отнесся к этому предложение вполне сочувственно и воскликнул — «чудесная мысль, скорее за работу». Я добавил, что в сознании исключительной важности такого акта Совет Министров ходатайствует о предоставлении ему повергнуть свой проект на высочайшее благовоззрение. Государь согласился и указал  —  «только   п о с к о p е е». Нам действительно следует поспешить, чтобы Его Величеству не успели подсу­нуть какое-нибудь бездушное канцелярское произведение».

            Сообщение С. Д. Са­зонова встречено в Совете Министров с чувством известного удовлетворения, так как участие в редакции рескрипта открывает возможность до не­которой степени сгладить углы и смягчить впечатление. Разработка проекта по­ручена А. В. Кривошеину. С своей стороны, А. Д. Самарин заявил, что он считает составление проекта излишним, что участием в этом деле Совет Министров как бы дает свою санкцию смене командования и что единствен­ный способ действий — всячески отговаривать Государя Императора, пока еще не поздно, от вступления в личное предводительство армией.

            Во время заседания явился дежурный чиновник и доложил, что сейчас приехавший Председатель Государственной Думы М. В. Родзянко ожидает А. В. Кривошеина для переговоров по важному делу.

А. В. Кривошеин вышел и, вернувшись через несколько минут, сообщил, что М. В. Родзянко обрушился на него с укорами по поводу бездеятельности правительства в виду предстоящей отставки Великого Князя и принятия на себя командования Государем.

            «Я ему ответил, что ему следует обратиться с этим не к Главноуправляющему Землеустройством, а к главе правительства, и Родзянко просил меня передать Вам, Иван Логгинович, его просьбу выйти к нему для беседы».

            И. Л. Горемыкин пошел в приемную. Минут через десять он возвратился с крайне недовольным лицом н рассказал следующее: