Тяжелые дни

            «Вопрос очень серьезный.  Пока существует правительство, оно не может допускать подобных явлений. Так как Министр Внутрен­них Дел лишен власти в столице Империи, то надо категорически потребо­вать от подлежащих генералов принять все меры к воспрепятствованию каких бы то ни было рабочих депутаций и протестов по вопросам внутреннего порядка перед законодательным учреждением. Такие вопросы не имеют никакого отношения к компетенции Думы. Иначе мы можем зайти так далеко, что и возврата не будет. Мне кажется, следовало бы предупредить Родзянко и указать ему на недопустимость приема депутаций».

И. Л. Горемыкин:

            «Председатель Государственной Думы находится в таком возбужденном состоянии, что разговаривать с ним бесполезно. Надо, чтобы Министры Внутрен­них Дел и Военный немедленно приняли все необходимые меры для прекращения безобразия. В подобном случае не следует останавливаться ни пе­ред какими средствами и показать пример. Мы знаем, к чему приводят мирные депутаций. Меня удивляет, чего смотрит фабричная инспекция».

Кн. В. Н. Шаховской:

            «Фабричная инспекция поставлена в очень трудное положение, так как военные начальства не желают с нею считаться и слушать ее советов. Прибытие инспекции на завод рассматривается чуть ли не как вторжение в чужую компетенцию. Все это неблагоприятно отражается на авторитете инспекции в глазах рабочей массы и лишает чинов возможности плодотвор­но работать. Должен отметить, что вообще сейчас на заводах настроения напряжены до последней степени. Рабочие повсюду ищут измены, {52} предательства, саботажа в пользу немцев и увлечены исканием виновников наших неудач на фронте. В этом отношении политика военных властей, их отношение к инспекции, а, главное, к заводской администрации отнюдь не способствует успокоению умов. На это следовало бы обратить серьезное внимание».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Настроением рабочих пользуется революционная агитация, старающаяся раздувать патриотическое негодование в массах и тол­кать их на путь требования обнаружения виновников нехватки снарядов. Сейчас этот вопрос самый модный и в Думе, и в общественных организациях, и в печати. На нем удобно создать почву для беспорядков и рабочих выступлений: извольте-ка разгонять силою толпу, которая идет с царскими портретами и национальными флагами требовать искоренения немецкой крамолы. В Москве, уже пришлось пережить подобный момент и мы знаем, к чему это привело. Революционные и все более поднимающие голову пораженческие организации отлично это учитывают и подогревают подозрительность. Для них важно, какими бы то ни было способами, вывести толпу на улицу. Затем стадо можно всегда повернуть в любую сторону. Необходимо принять решительные меры, а то может быть поздно. Военные случайные администраторы, не ведая, подбрасывают угольки в огонь, расплачиваться же будет вся Россия. Я бы считал очень полезным восстановление значения фабричной инспекции. У нее есть знания и опыт, которыми тыловые прапорщики далеко не обладают».

И. Л. Горемыкин:

            «Вопрос настолько серьезный, что Министру Внутренних Дел следует не откладывая сговориться с Министром Тор­говли и принять все нужные меры. Если военное начальство будет мешать, то я попрошу Государя их обуздать. Сплошное безобразие у нас творится».

            В течение всего заседания генерал Поливанов принимал мало участия в обмене мнений и большую часть сидел молча. Видимо было, что его что-то волнует. Обычное у него подергивание головы и плеча проявлялось особенно сильно. Когда были исчерпаны все вопросы и Председатель обратился к нему с просьбою сообщить Совету Министров о положении на театре войны.

            А. А. Поливанов с едва сдерживаемым возбуждением нарисовал в кратких отрывистых фразах еще более, чем прежние, печальную картину военного раз­грома и разрухи. «Военные условия — сказал он — и ухудшились, и услож­нились. В слагающейся обстановке на фронте и в армейских тылах мож­но каждую минуту ждать непоправимой катастрофы. Армия уже не отступает, а попросту бежит. Вера в свои силы окончательно подорвана. Малейший слух о неприятеле, появление незначительного немецкого разъезда вызывает панику и бегство целых полков. Пока спасает отчасти от совершенного разгрома наша артиллерия, которая действительно на высоте и работает с полным самоотвержением. Но ее ряды редеют, снарядов почти нет, материальная часть износилась. Ставка окончательно потеряла голову. Противоречивые приказы, метание из стороны в сторону, лихорадочная смена командиров и повсеместный беспорядок сбивают с толку даже самых стойких людей.