The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

В течение четырех лет производство и торговля одним из самых ценных товаров в мире зависели от хода войны. Каждый раз, когда появлялись новости о возможном прекращении огня, цены падали, а когда оно не наступало, цены поднимались еще выше. Последние достижения в области коммуникационных технологий - один из предвестников глобализации - означали, что новости распространялись быстрее, чем когда-либо прежде. В 1860-х годах среднее время прохождения телеграммы из Британии в Карачи по подводному кабелю составляло пять-шесть дней - примерно столько же времени требовалось письму из Гонконга, чтобы добраться до Шанхая; до середины 1870-х годов время передачи через Тегеран сократилось до четырех-пяти часов. Сассуны рано освоили телеграф и, подобно многим мировым купцам, были проводниками глобализации. Они использовали телеграф для передачи друг другу информации о ходе войны, осознавая при этом возможность получения прибыли в случае принятия правильного решения в нужное время. Но в отличие от писем, которые Давид и его сыновья писали друг другу на своем багдадском еврейском диалекте, телеграммы в большинстве своем использовали латинский алфавит и легко расшифровывались. Телеграф был очень дорогим, неконфиденциальным и, из-за необходимости сжимать сообщения до одной-двух строк, открытым для ошибок и неправильного толкования. Каждая информация, будь то политическая или экономическая, могла повлиять на цены. В одной из телеграмм 1864 года один из сыновей Дэвида в Лондоне сообщал своему брату в Гонконге: "London 13th Sept: Хлопок подешевел на пенни из-за дорогих денег и слухов о мире - не покупайте выше шиллинга". Гонконг, передавая телеграмму из Лондона, советовал Шанхаю продолжать покупать хлопок, пока цена "разумна" и может быть выгодной: "Снижение закупочной цены уменьшит среднюю стоимость закупок и принесет нам прибыль". Результаты президентских выборов и сражения между Севером и Югом играли решающую роль в принятии решения о сохранении или продаже различных партий хлопка. Лондонский дом послушно черпал эту информацию из британских газет, которые подробно освещали ход войны, и сообщал ее семье за границей. Менее чем через две недели после вышеупомянутой телеграммы и за месяц до того, как Гонконг ознакомил Шанхай с ее содержанием, Лондон предупредил, что хлопок накапливается в избытке. Он предсказал обвал цен и посоветовал другим домам продолжать продажи по текущим рыночным ценам, чтобы избавиться от своих запасов.

Этот эпизод показывает, с какими трудностями сталкивались торговцы, ведя свой бизнес на глобализированном рынке, но с еще не до конца надежной системой связи. Поэтому каждому дому было необходимо собирать точную информацию не только о рынке, но и о том, что делают или собираются делать конкуренты и брокеры. Как отмечает Свен Бекерт, мировая торговля хлопком "опиралась на кредит. Кредит основывался на доверии. Доверие на глобальном рынке, [который] выходил далеко за пределы семьи или племени, основывалось на информации. Соответственно, информация лежала в основе деятельности большинства купцов". Братское доверие между филиалами в сочетании с их положением в Лондоне давало Сассунам преимущество и позволяло им процветать, хотя трения и упреки могли возникать и возникали. Попытки предсказать рынок приводили к сомнениям, что порой приводило в ярость некоторых филиалов, которых обвиняли в покупке по высокой цене или в неспособности продать, когда цена была подходящей. Такие нестабильные времена требовали стальных нервов, и примечательно, насколько молодыми были большинство членов семьи Дэвида, чтобы управлять различными филиалами фирмы: Авраам Шалом (позднее англизированный в Артура) возглавил Гонконг в возрасте двадцати четырех лет в 1864 году, а Сулейман стоял у руля в Шанхае всего в двадцать три года. Семье повезло, что она могла на них положиться: Здоровье Давида ухудшалось с самого начала войны, и с 1863 года, хотя он оставался бесспорным главнокомандующим, его повседневные обязанности все чаще делегировались, в основном Абдалле.