The Мечты. Минор для мажора

Потому только после какого-то банкета, на который он совершенно не собирался идти, но пришлось тащиться, чтобы взять с собой Четинкаю и представить его парочке занимательных датчан, попавших в сферу интересов бизнеса дражайшего свата, и поспешной погрузки этого самого свата на самолет, чтобы отправить его восвояси, Роман Романович наконец с облегчением выдохнул и рванул домой, в милый сердцу Солнечногорск, к дражайшей супружнице Евгении Андреевне. Ехал своим ходом, на новой любимой спортивной машинке, делавшей туеву хучу верст в час. Гонять по трассам любезнейшей отчизны он с возрастом так и не отучился. Любил погонять. Тем более, когда никто не контролирует.

Впрочем, страсть к лихачеству в данном случае вполне себе объяснялась желанием как можно скорее попасть домой. Кто осудит мужчину, спешащего к семье?

Однако вместо Жени и Лизы на пороге его встречала лишь Лена Михална со словами: «А они на море пошли!» А вместо покоя и тишины – сущий кавардак.

Не станем отрицать того факта, что сам Роман Романович был естественным источником бардака и хаоса. Но и не преминем отметить, что на сей раз к бардаку и хаосу никакого отношения Моджеевский-старший не имел. Скорее, имел Моджеевский-младший, но от понимания этого факта Романа отделяли каких-то минут сорок.

Велев домработнице накрывать ужин, он, не переодеваясь, только лишь сменив пальто на любимую куртку, вышел на крыльцо, обогнул дом и через несколько соток еще почти зимнего, но уже начинавшего греться на весеннем солнышке сада выбрался на аллею, ведшую от его дома к пляжу. Где и нашел любимое семейство.

Лизкин смех разносился на всю округу вслед за лаем здоровенного и молодого ирландского волкодава по кличке Джордж, которого Моджеевский подарил ей в прошлом году и который еще не успел набрать всей своей потенциальной мощи. Пес бегал у кромки воды и отчаянно боялся лишний раз намочить лапы, а Лизе строго-настрого нельзя было лезть в холодную воду. Но это не мешало им переругиваться по поводу Джорджевой трусости. Ринго же с отрешенным видом умудренного опытом старца вошел в море по свои песьи предплечья, а дальше не рисковал. Вода, очевидно, была все еще слишком холодной.

Женя сидела на скамейке в беседке, которую они поставили тут в позапрошлом году, и вслух считала до десяти по-английски, ожидая, когда мальчуган в ярко-синей шапке, сидевший напротив, станет повторять. На мгновение Рома задумался, что за ребенок и откуда взялся, поскольку среди всеобщей кутерьмы не всегда припоминал, как зовут его самого, а потом в голове вспыхнуло. Женя говорила, что заберет на несколько дней Юлиного сына, пока его родители разъехались по самым разнообразным делам. Странно, что в этой компании Сашки Малича еще нет. И обидно, что Таня до сих пор никого ему не подбросила. А то у Никитича внучка есть, а у него нету. Недоработка.

Мысленно улыбнувшись этим мыслям, Роман Романович послал самого себя в баню и направился к Женьке и мальцу.

- Ты еще не открыла у нас филиал детского сада? – как ни в чем не бывало поинтересовался он, незаметно подкравшись к увлеченной своим занятием супруге.

- Нет, нет и нет! – решительно отказалась она, поворачиваясь к Роману. – Короткое время я еще могу это потерпеть, но на постоянной основе – категорически нет!

- Прямо раз и навсегда? – рассмеялся Моджеевский, а потом наклонился к ней и сгреб в охапку, целуя щеку. – Привет.

- Па!!! – раздался от воды звонкий Лизкин голос.

- Не идти в педагогический – было моим осознанным выбором, - рассмеялась Женя, потянувшись к мужу. – Ты, кстати, вовремя. Вытащи Ринго из воды. С его ревматизмом это чревато, а меня он успешно игнорирует в этом вопросе.

- Мужика ревматизм от подвигов не удержит, - заверил Моджеевский и подмигнул мальчугану, пока еще молча глядевшему на него. Огромными такими голубыми глазами на совершенно ангельском лице. От этих самых глаз Роман Романович на минуту пришел в недоумение. Вернее сказать, почувствовал себя как-то неудобно. Но неопознанную мысль, рождавшуюся в его голове, перебила Лиза, крепким тридцатикилограммовым ядром врезавшаяся в его бок.

- Па! – снова воскликнула она, обхватив его талию, и свободной рукой Моджеевский прижал дочь к себе. А потом еще раз взглянул на мальчика.

- Юлькин?

- Юлькин, - подтвердила Женя и спросила у всех сразу: – Пойдем домой?

- Ага. Я нашей Лене сказал накрывать ужин, - кивнул Роман, после чего подхватил на руки Лизку, самым честным образом расцеловал, пока она смешно хихикала и бухтела, что «папа колючий». А после практически неосознанно, непонятным порывом потянулся к мальчишке и тронул его нос, совершенно по-мужски прокомментировав это бесполезное действие не менее бесполезным словом: «Бип!», чтобы в ответ услышать не по годам сдержанный и краткий смешок.

Кончик носа оказался мягким-мягким. Как будто пластилиновым. Почти как у Лизы в том же возрасте.