The last of the real ones (СИ)

«Нельзя, нельзя, только не сейчас», — умоляла сама себя девушка. Эхо от крика сокола разлетелось на всю равнину. Кайла подняла свинцовую голову. Зрачки ее тут же сузились. Она чувствовала, как быстро по ее телу разливается горячая кровь. Дыхание участилось, а руки машинально потянулись к клинкам. Лошадь Джека испуганно заржала, намереваясь вырвать поводья из рук.

Справа от Кайлы, в нескольких метрах, ходили три титана. Бесцельно шныряя по зеленой пустыне, они, опустив головы, что-то высматривали. От их огромных тел падали длинные черные тени, лентой скользя по траве. На лицах их были все те же многозначительные улыбки, что так часто снились Кайле в кошмарах. В панике солдат наблюдала за этими гигантами издалека и молилась. Молилась, чтобы ее не заметили.

«Если собьюсь с дороги, то точно погибну. Да еще и на равнине… Тут УПМ бесполезен. Надежда только на лошадей». Кайла подтянула коня Джека ближе и начала копаться в сумках. Ей удалось вытянуть пару сигнальных ракет, прежде чем до ее ушей долетел топот огромных ног. В голове стрельнуло: «Заметили…»

— Но! Давай, скачи! — визжала майор. Тело напряглось, подобно пружине, готовясь прыгнуть в любой момент. Она чувствовала, как в спину дышит огромный людоед, что не сбавляя скорости бежит за ней. Лошади услышали нечеловеческие крики, и сами ускорились. Весь взмыленный, покрытый испариной крапчатый бежал, почти не касаясь земли. Титан уже не раз захлопывал челюсть в опасной близости от его хвоста. Конь Джека совсем потерял контроль. Он начал брыкаться, мотать головой, испуганно ржа. Вдруг поводья выскользнули из мокрых рук Кайлы.

— Нет! — Кайла потянулась за ними, но лошадь уже начала отставать. Расстояние неумолимо сокращалось и попытки поймать поводья были бесполезны. От усталости лошадь замедлилась и, с истошным воплем, была раздавлена титаном, который даже не обратил на неё внимания. Под огромной ладонью враз взорвались все дымовые сигналы, пуская клубы цветного дыма. Скользкая от крови рука проскользила по земле и титан потерял равновесие. Его зубы со скрежетом захлопнулись за спиной солдата, прежде чем он упал. Земля дрожала под ударами большого тела, и дрожь это пронзала ноги Кайлы. Нещадно пиная лошадь в бока, она мчалась прочь от все еще живого титана. Ее охватила паника. Виски болезненно гудели, а легкие готовы разорваться от объема воздуха. Что-то холодное потекло по ее лицу. Кайла резко вытерла его, не спуская взгляда с линии горизонта. Кровавой ладонью она прикрепила на пояс две последние дымовые гранаты. Тревога склизкими щупальцами опоясывала тело и душу, отчаяние немым криком застряло в больном горле, сводя с ума. С трепетом Кайла оглядывалась, боясь еще одной встречи.

«Если Гейл выдохнется, то на земле я легкая мишень. В таком состоянии я даже мелкого не одолею». — В подтверждение ее слов Гейл с хрипом скинул гриву с глаз. Он был уже весь мокрый. Солнечные лучи копьями влетали в разгоряченные тела. Наступал день.

***

Нет страшнее смерти, чем смерть от усыхания под палящим солнцем. В голове Кайлы невыносимо стучит, глаза невольно закрываются от страшного света… Словно в волшебном калейдоскопе, в судорожно закрытых глазах ежеминутно меняются различные цвета, всегда такие дисгармонические, режущие и кричащие, что эти мнимые цветовые ощущения представляются пыткой. Губы уже давно сухие, растрескавшиеся, дыхание горячее и обдает лихорадочным огнем, сердце работает вяло и вместе с тем ускоренно… Все мысли направлены к одной воде, которой хотелось бы залить и снаружи и внутри палящий жар; организм, высыхая, требует воды. Гейл уже не бежит, а лишь медленно перебирает копытами, старясь не упасть от вездесущего тепла. Пот градом стекал с гривы, шей, боков и спины. Кайла еле держалась, чтобы не потерять сознания. Голова была такая горячая, что вылей ты на нее воду, она тут же испарится.

— Где же ты?.. — Солдат безуспешно всматривалась вдаль. Никакой стены, даже намека на шеренгу голого камня. Кайла огляделась. — Иногда приходит в голову, что весь край спит каким-то мертвым, летаргическим сном.

На многие-многие километры не было ни дерева. Не было видно ни одного зверя, на небе не было птиц. Летний зной опалял ноздри, а в глазах плыло. Даже ветер стих, и дышать стало окончательно нечем. Кайла боялась лишний раз поднять головы. Боль была такой страшной, а желание пить столь невыносимым, что хотелось разгрызть сосуды и напиться крови. Конь опустил голову к земле, облизывая шершавым языком траву. Грудь вздымалась от тяжелых и частых вздохов. Еще немного и он упадет.

— И-а!