The Kills

— Стараюсь придерживаться рутины, как вы и советовали, — отозвался без энтузиазма. — Работа, дом.

— Встречи с друзьями? — уточнила доктор.

— М-м-м, будем считать, что да, — увильнул я от прямого ответа.

— Будем считать?

— Алисия постоянно таскает меня на парные свидания с какими-то своими знакомыми, — я махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. — Надеется, что одна из девушек рано или поздно растопит лед.

Доктор чуть склонила голову, считывая мой настрой.

— Значит, пока без успеха? — сделала она разумный вывод.

— Как видите.

— За эти полтора года вы не пытались завести отношения? Хотя бы попробовать, — повела женщина беседу в нужное ей русло. — Вы ведь не сможете до конца жизни быть один. Говорили, что хотите семью, — она подняла глаза к потолку, вспоминая.

— У меня есть семья.

Врач медленно моргнула. Стекла очков не смогли скрыть откровенного сочувствия в ее глазах.

— Но вы ведь не вместе, — деликатно уточнила она после короткой паузы.

— Бывает, — я буднично пожал плечами. — Часто людей разлучают обстоятельства. Приходится жить в разных городах или даже странах, — качнул головой, подтверждая свои же слова. — Из общения только телефон и интернет. Но они ведь все равно семья.

Врач почти незаметно поджала губы, сразу возвращая себе невозмутимый вид, но я успел заметить эту эмоцию.

— Вы ведь не общаетесь. Это немного другое.

— Не вижу проблем, — я все хранил больной оптимизм. — У меня есть невеста и ребенок.

Женщина сделала пометки в своих записях, пока я рассматривал редкие облака на небе, подкрашенные розовым цветом заката.

— У вас не было абсолютно никаких отношений с женщинами за эти полтора года? — наконец задала она довольно прямой вопрос.

— Можно ли считать минет в туалете бара от незнакомки отношениями? — едко бросил я в ответ.

Брови доктора поползли вверх, выглядывая из-за широкой оправы.

— Вы не знаете ее имени?

— Нет. Не пытался запомнить. Она очень активно приставала, я был достаточно пьян, чтобы не чувствовать вины на тот момент, — начал пояснять с деланным равнодушием. — Она, конечно, вручила мне свой номер телефона, правда я выбросил его, как только вышел из бара.

Женщина раздосадовано вздохнула.

— Вы сказали «на тот момент», — уцепилась она клещом за фразу. — На утро чувство вины вас догнало?

Я промолчал, отводя глаза на замерший метроном. Гадостное чувство тошнотой сжало внутренности. Такое же, какое одолело меня на утро следующего дня.

— Вы все еще храните переписку и фотографии?

— Да, — я вернул внимание к доктору.

— По-прежнему смотрите и перечитываете?

— Да.

— Заставку на телефоне так и не поменяли?

— Нет.

Женщина записала пару строчек на листе.

— У вас нет ощущения, что эти навязчивые действия мешают вам начать новую жизнь? — она впилась в меня рентгеновским взглядом. — Вы не можете отпустить прошлое. Возможно, это помогло бы вам посмотреть на других женщин.

— Мне не нужны другие, — я понял, что начинаю раздражаться. — Мне нужна Кейт, — сделав глубокий вдох, попытался унять подступающее негодование. — Постарайтесь меня понять.

Доктор одарила меня печальным взглядом, крепко стиснула ручку и с нажимом, медленно положила ее поверх записей.

Я не мог выкинуть Кейт из головы так просто, словно ее не существовало. Забыть, что у меня есть ребенок от любимой женщины. Забыть все наши дни, наши чувства. Уилсон была повсюду, вокруг, в голове, в душе. Мне все еще чудился запах ее духов в машине. Подвеска на зеркале заднего вида напоминала о нашей поездке на озеро. В плейлисте попадались треки, скинутые полтора года назад. Я не подчищал эти маленькие напоминания вокруг меня. Не мог. Рука не поднималась. Я, словно одержимый, каждый день пересматривал ее фотографии, перечитывал сообщения, заучив их наизусть.

— Жалеете о своем выборе? — уголки ее губ немного опустились вниз. — О том, что приняли решение оставить Кейт, вынудив тем самым вступить в программу защиты свидетелей.

— Так было правильно, — не колеблясь, ответил я. — Государство ее защитит. Даст новую личность, место жительства. Никто не узнает, где она. Тем более, убийца.

Врач сжала губы в тонкую полоску, выдавив из себя жалостливую улыбку.

— Как насчет вашей зацикленности на контроле?

«Неужели сменила тему?»

— Думаю, есть прогресс, — охотно подхватил я более приемлемую тему. — Сосредотачиваюсь только на важных аспектах жизни и не берусь за то, в чем, откровенно не силен.

— Похвально, — доктор одобрительно кивнула. — Можете сказать, что если сейчас появится ситуация, где от вас потребуется «отпустить вожжи», вы сделаете это со спокойной душой?

— Вряд ли я когда-либо смогу со спокойной душой, как вы выразились, принимать подобные ситуации, — я расслабленно откинулся на спинку кресла, пускаясь в философию. — В любом случае, во мне будет негодовать какая-то часть. Только теперь... — я умолк, размышляя. — Теперь мне хватит ума примириться с ситуацией и принять ее такой, какая она есть. Без форсирования событий.