The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Эван подошел к нам после шоу. Он улыбнулся и сказал: "У вас, ребята, много нервов".

У меня остался неприятный привкус во рту от того, что я делал что-то заведомо нехорошее. После каждого шоу я шел и покупал огромный стейк и запивал его дорогим виски.

 

-

Верхний этаж клуба "Мадд" официально и юридически не являлся частью клуба. Это было больше похоже на разросшуюся, нелегальную VIP-комнату. Там было две ванные комнаты без замков на дверях. Ни одна из них не предназначалась ни для мужчин, ни для женщин, поскольку ими пользовались только те, кто трахался или принимал наркотики. Однажды ночью Лейсе пришлось воспользоваться ванной по-настоящему. Я захожу туда вместе с ней, чтобы придержать дверь. Венди Уайтлоу тоже там, накладывает макияж.

В дверь стучат. Так было всегда, поскольку людям очень не терпелось принять свои лекарства. Я говорю им подождать, а с другой стороны раздается голос: "В женском туалете мужчин нет".

Это нелепо, потому что наверху нет такого понятия, как женский туалет. Я была в этих туалетах сотни раз, и если я не знала, где женский туалет, то никто и не знал.

Я говорю ему, чтобы он отвалил, и продолжаю блокировать дверь. Мы находимся там еще как минимум пять минут. Теперь обе девушки не спеша наносят макияж, пока продолжается стук в дверь, и это в истинной моде "Бунтарки без вечернего платья".

Наконец, открыв дверь, я вижу, что там стоят четыре или пять парней. Они все одинакового телосложения - пять футов десять сантиметров, двести десять фунтов, у всех одинаковые усы и одинаковые костюмы.

Они видят, как истощенный мудрец выходит из дамской туалетной комнаты с двумя красивыми женщинами. Наверное, это показалось им несправедливым. Когда я спускался с лестницы, один из усатых охранников схватил меня за руку. Я рассмеялся и сказал девушкам: "Они все похожи друг на друга".

Я думаю: в Мадд-клубе со мной ничего не случится.

Но это новая команда охраны, которую Стив Масс, видимо, нанял сильным оружием; это их первая ночь, и они не знают, насколько крутым я должен быть. Один держит меня, а другой бьет меня по лицу.

Я чувствую, как мой передний зуб упирается в середину языка.

Вскоре все в клубе узнали, что Джон Лури получил удар по лицу, и бросились ко мне, давая кокаин, чтобы заглушить боль. Я никогда не видел такого обилия кокаина.

"Вот, натрите им зуб, это притупит боль".

Однажды ночью, много лет спустя, я сидел в кабинке со Стивом Рубеллом. Я старался не принимать наркотики, и, видимо, Стив считал меня занудой. Он достал из кармана пакет с кокаином и бросил его в мою сторону. Пакет раскрылся в воздухе, и на меня высыпалось три грамма кокаина. Вот тебе и отказ от курения. Если на тебя вдруг посыпался дорогой кокаин, то, похоже, ты должен его принять.

В общем, зуб был разрублен пополам, и нерв просто болтался там. Позже, в больнице Бельвью, они удалили нерв пинцетом.

Прошло несколько месяцев, прежде чем я снова смог играть. Я обратился к нескольким стоматологам, которые не смогли сделать новый передний зуб, который бы подходил к старому и не портил амбушюр.

Многие советовали мне обратиться к дантисту, известному как "дантист музыкантов". Он быстро осмотрел мой зуб и сказал, что ничего не может с ним сделать, но может быть, мне нужно что-то еще? Он все время повторял: "Вам что-нибудь нужно от меня?" Я понял это, только когда оказался в двух кварталах от его кабинета: "О, дантист музыкантов! Я понял! Наркотики! Может быть, даже чистый кокаин!" Я повернулся и поспешил обратно в его кабинет, но когда я спросил его, может ли он дать мне что-нибудь от боли, он ответил: "Сейчас не могу. Если бы вы спросили раньше... но сейчас я не могу".

Мне пришлось вставить и вынуть семь разных передних зубов, прежде чем у меня появился один подходящий. Я мог играть на саксофоне без утечки воздуха.

 

-

Хауи Монтауг управлял нами некоторое время. Он заплакал, когда через несколько месяцев я сказал ему, что у нас ничего не получилось. Я расстроился, потому что Хауи мне нравился. Спустя годы Хауи заразился СПИДом и решил, что будет принимать определенные таблетки, чтобы избавить себя от боли и унижения долгой, затяжной смерти. Он уже все спланировал и прощался с людьми. Все было назначено на пятницу. В четверг перед тем, как он собирался это сделать, ему позвонили из налоговой службы и сказали, что у него серьезные проблемы, потому что он не платил налоги в течение четырех лет. Хауи спросил, не перезвонят ли они в понедельник, и положил трубку. Он пошел на это. Это было тяжело.

Хауи организовал наш первый концерт за пределами Нью-Йорка, в Торонто. Мы играли в маленькой комнате в отеле Spadina Hotel в течение трех ночей. Промоутера звали Робин Уолл. Мы отыграли два вечера и еще не получили денег. Нам должны были платить после каждого концерта. На следующий день Робин приглашает меня на ланч, объясняет, что произошли какие-то просчеты, и говорит: "Ну, почему бы тебе и ребятам не прийти ко мне домой на барбекю завтра? Будет весело, мы приготовим несколько змей".