The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Довольно быстро после этого я стал делать такие вещи, как настраивать магнитофон с рожком, мокрым и готовым к работе, стрелять спидбол, кокс и наркотики, а затем бросаться записывать все, что выходило под действием наркотиков. Смущает то, что, по крайней мере, в начале, то, что выходило, было другим и удивительным. Вы не думали, что это хорошо, потому что были под кайфом. Я слушал ее несколько дней спустя, и она была хороша - на самом деле, "хороша" - это не то, что нужно, это было чертовски здорово, странные ритмы, потусторонние нотки.

 

-

Мы вчетвером играли в спидбол у меня дома на Третьей улице. Лейса смешала всем рюмки и добавила слишком много кокса. Я пошел первым. На улице было очень холодно. Один из тех пронизывающих февральских дней Нью-Йорка. Все окна были закрыты и заклеены.

Мне нужен был воздух! Немедленно. Слишком много кокса в кадре. Я вскочил на подоконник, сорвал пленку, потянул верхнюю раму вниз - ни одно из моих окон не открывалось снизу - и высунул голову, чтобы подышать.

Я несколько минут держала голову на морозном нью-йоркском дневном свете.

Когда я спустился с окна, Лейса и две наши подруги стояли на разных оконных карнизах, высунув головы наружу.

Мои друзья были дикими. Брюс Балбони умер от передозировки на собственном дне рождения. Он лежал в ванне, ему кололи физраствор, а люди пытались привести его в чувство.

Рене Рикар ходил и напевал: "Это моя вечеринка, и я умру, если захочу".

В новостях говорили о том, что все эти наркоманы попадают в больницу, слепнут, у них на голове появляются странные шишки. Люди, которых я знал, начали заражаться. Лейза говорила, что думает, что это у нее, но я не обращал внимания. Думал, что она глупая.

На следующее утро она действительно ничего не видела, а под платиновыми волосами у нее были все эти шишки. Это было так страшно, что я не могу передать.

Она действительно не видит.

Мы лежим на моей кровати, на полу лежит вонючий поролоновый матрас, и по ее взгляду я вижу, что она полуслепая. Я провожу рукой по ее лицу, но реакции нет.

Через несколько дней всем стало лучше. Причиной заболевания стал лимон на комоде в номере отеля Chelsea.

Бобо Шоу, барабанщик, игравший, в частности, с Майлзом Дэвисом, жил в отеле "Челси". Бобо продавал коричневую дурь, очень густую, и для того, чтобы ее раскурить, большинство людей запивали ее лимонным соком из половинки лимона, которую Бобо припас для этой цели. Лимон заплесневел, и это вызывало странные симптомы. Меня поражает мысль о том, что в новостях рассказывали о чуме, поражающей наркоманов, - "Ученые в замешательстве!", - в то время как на прилавке у Бобо лежала всего лишь заплесневевшая половинка лимона, потому что ему было лень купить другую.

Теперь я также знал, что Лейса тайно накурилась без меня, что было не по правилам. Мы должны были накуриваться только раз в неделю, вместе. Конечно, наряду с массовыми сексуальными изменами, мы изменяли и тем, что накуривались друг без друга. Если я накуривался накануне вечером, у меня появлялась линия по левой стороне лица от скулы до челюсти. Эта линия сохранялась в течение двадцати пяти лет и в какой-то степени сохраняется до сих пор. Она была похожа на дорожную карту, и в самом начале она появлялась только тогда, когда я принимал кайф. Пример таких линий можно увидеть на лице Чета Бейкера или Кита Ричардса.

Утром Лейса видела его и предательски кричала: "У тебя линия наркотиков!".

Бобо совсем опустился из-за наркотиков. Ходили слухи, что он потерял руку, когда сидел в тюрьме, что стало еще большей трагедией для Бобо, ведь он был барабанщиком. В конце концов, это оказалось неправдой.

Однажды, когда его отправили в Райкерс, я прислал ему барабанные палочки и пэд для тренировок. Мне показалось, что это хороший поступок, чтобы он мог продолжать играть. Но когда он вышел, то высмеял меня. Как будто это был глупый поступок. Как я мог быть таким банальным?

История с лимоном не была для меня особенно показательной, потому что я знал, насколько негигиеничным был Бобо.

За несколько месяцев до этого мы всю ночь принимали наркотики, и когда солнце уже вставало, он спросил, можно ли ему переночевать у меня на полу. Бобо уснул, а я вышел на Третью улицу за сигаретами. Когда я вернулся, стоял сильный запах тления. Я подумал, что квартира горит.

"Бобо, проснись! Там пожар! Просыпайся! Мы должны выбраться!"

Он перевернулся и сказал: "Нет, все в порядке, Джон, я просто снял ботинки".

Бобо и Линдзи Смит были партнерами по преступлению. Они всегда были вместе, занимаясь то одной, то другой аферой. Странно, что они оба были так талантливы, но все их таланты отошли на второй план из-за погони за героином и кокаином и их идолопоклонничества.