The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Позже, около десяти вечера, когда я иду на Седьмую авеню, я вижу его в канаве в пятидесяти ярдах от моего дома.

Угорь Распутин был еще жив на подоконнике. Упав с четырех этажей и поднявшись на шесть ступенек обратно на уровень улицы, он прополз по водосточной трубе почти до самой Седьмой авеню, прежде чем окончательно погибнуть.

38. Он никогда не парил над землей

 

Он чувствовал себя с теми осколками группы, которые остались, просто ужасно.

Дуги ушел. Рибот ушел. Мы с Эриком так часто спорили о писательском кредите, что я просто не мог больше этого выносить.

Таким образом, это были Курт и Рой на тромбоне и саксофоне, Э. Дж. Родригес на перкуссии и Эван на фортепиано. Нам нужно было найти людей для игры на бас-гитаре, барабанах и гитаре для летних туров, которые должны были поддержать выпуск Voice of Chunk в Европе. Я начал расспрашивать людей и получать списки имен.

У нас были пробы. Болезненные пробы.

В нем чувствовалась грусть и некая доля злости, потому что в какой-то момент все в старой группе глубоко любили друг друга, а новая группа не очень подходила друг другу.

Может быть, я не Грегг Попович, потому что его игроки, какими бы жесткими он ни был по отношению к ним, любили его, когда уходили или казалось, что любили. А это, к сожалению, было не так.

 

-

Эта группа: Рой Натансон на саксофоне. Рой - еврей, белый и гей. По крайней мере, в свое время он был геем, но оказалось, что это не так. Кертис Фаулкс на тромбоне. Кертис - застенчивый джентльмен, чернокожий и прекрасный музыкант. Конечно же, добрый и милый Эван Лури, мой брат, который тоже гей, на фортепиано. Брэндон Росс на гитаре. Брэндон - худой чернокожий парень с красивым лицом. В нем есть что-то вроде элегантности, вот только его дреды ужасно пахнут. А еще кажется, что он предпочел бы быть в команде дебатов, а не гитаристом. Эл Макдауэлл на басу. Эл - человек, которого я никогда раньше не встречал. Он никогда, никогда не теряет уверенности в себе. Его никогда не испугать. Думаю, это происходит благодаря занятиям боевыми искусствами. У него мощное тело и лицо черного херувима. Эл - чрезвычайно талантливая гранитная стена со всей чувствительностью гранитной стены. Э. Дж. Родригес, натурал и пуэрториканец, играет на ударных, а Кельвин Уэстон, играя, кричит так, будто его тело горит. Кельвин может перевернуть комнату вверх дном.

Эл и Брэндон были явно хорошо образованы и происходили из "хорошей" среды. Кельвин же приехал совсем из другого места, где все было очень тяжело, очень реально, а дьявол жил прямо в квартале.

 

-

Эл Макдауэлл мог управлять своим инструментом так, как никто другой, кого я когда-либо видел. У нас была невероятно быстрая мелодия под названием "Sharks Can't Sleep". Эта песня была настолько быстрой, насколько я мог играть на саксофоне: шестнадцатые ноты в бешеном темпе. Невероятно, но Эл мог играть мелодию на басу, без ошибок, без проблем. Басовая партия обычно была быстрой походкой, и именно такой она и должна была быть. Но Эл, в силу своих мачо-навыков игры на басу, настаивал на том, чтобы играть главную партию в унисон со мной. Но в этом не было музыкального смысла. Он делал это по той же причине, по которой собака лижет свои яйца. Я сказал Элу играть так, как есть, и Брэндон возмутился: "У вас Эл Макдауэлл играет прогулку. Ты зря тратишь его талант!" Это было просто глупо, и Брэндон просто спорил, чтобы спорить. Но на самом деле, явный, невысказанный подтекст этого был в том, что я белый, а Эл - черный, и поэтому я не имею права указывать Элу, что играть. У Брэндона никогда не возникало проблем, когда я объяснял белым парням, как я хочу, чтобы что-то было сыграно. Даже не замечал.

Первый концерт, который мы дали с этой группой, был разогревом в клубе 9:30 в Вашингтоне, округ Колумбия. Мы были первой группой, игравшей в клубе 9:30, двенадцатью годами ранее, когда он открылся.

Клуб 9:30 - это небольшая рок-площадка, вмещающая около четырехсот человек. Я помнил, что там было хорошо, когда мы впервые там выступали. Теперь же запах несвежего пива и остатков сигарет, который доносился до вас, когда вы входили, был знаком. Этот запах несвежего пива - практически гарантия того, что звуковая система в этом клубе будет отстойной, а местный звукорежиссер - обладатель поджарого и уродливого мозга, у него плохие волосы и плохая кожа, и он возненавидит вас, если вы достаточно претенциозны, чтобы хотеть, чтобы звук был действительно хорошим.