The Corporation and the Twentieth Century

Как только Вудро Вильсон вернулся из поездки после инаугурации, он пригласил Гласса и Уиллиса в Принстон. 327 План понравился Вильсону, но он настаивал на создании централизованного наблюдательного совета, возглавляющего банки. По разным причинам Гласс и Уиллис считали такую централизацию ненужной и, возможно, опасной, но они согласились и разработали законопроект. Когда контуры законопроекта просочились, он вызвал гораздо более бурную реакцию, чем ожидали Уилсон и Гласс. Банковское сообщество возражало против государственного контроля, подразумеваемого наблюдательным советом . Популистское крыло партии, возглавляемое Брайаном, протестовало против сохранения значительной доли контроля со стороны банкиров, настаивая на полном государственном контроле над всеми операциями. Поскольку Вильсон ничего не знал о банковском деле и не имел твердых убеждений относительно реформ, он оказался в прекрасном положении посредника. Но что делать? Вильсон снова обратился к Луису Брандейсу, который недвусмысленно напомнил ему, что, как и в случае с антитрестом, сохранение децентрализованной системы потребует сильного централизованного федерального контроля: Брайан и популисты были правы. 328 Компромисс Вильсона заключался в том, что Федеральный резервный совет (как он будет называться) будет состоять из назначенцев президента, а валюта будет состоять из банкнот Федерального резерва, то есть обязательств федерального правительства, а не региональных банков. В остальном региональные банки могли оставаться автономными и управлять резервами сельских районов, которые ранее хранились в Нью-Йорке и других национальных банках резервных городов.

Компромисс был представлен Конгрессу в виде законопроекта Гласса-Оуэна. К удивлению Вильсона и Гласса, популисты были явно недовольны тем, что они по-прежнему считали законопроектом в пользу банков. После того как Вильсон пообещал, что в будущем антимонопольное законодательство объявит вне закона сговоры между директорами банков, Брайан убедил свои силы согласиться. 329 Нью-йоркские банкиры, включая многих из тех, кто был вовлечен в план Олдрича, решительно выступили против Гласса-Оуэна за его замену федерального контроля на контроль банкиров. Но банковское сообщество в целом было расколото на группы - нью-йоркские банки, чикагские банки, сельские банки - с очень разными интересами, и в конце концов не оставалось ничего другого, как пойти на примирение. 330 Гласс-Оуэн прошел подавляющим большинством голосов, и 23 декабря 1913 года Вильсон подписал Закон о Федеральной резервной системе. В награду за примирительное отношение к банкирам он назначил Уорбурга и ни одного демократа от Брайана в совет новой Федеральной резервной системы. 331

Выкованный домами Моргана и Рокфеллера, закаленный молотом южного и западного популизма, Закон о Федеральной резервной системе в итоге стал квинтэссенцией прогрессивных идей. Для поддержания искусственно децентрализованной системы требовался жесткий федеральный контроль и централизованное управление со стороны экспертов. Ирония не была упущена всеми популистами. "Этот закон, - заявил конгрессмен Линдберг, - учреждает самый гигантский трест на земле, подобный тому, который был бы ликвидирован антитрестовским законом Шермана, если бы Конгресс не создал этим законом то, что он запретил этим законом". 332

После битвы за Федеральный резерв антимонопольное законодательство было почти антиклиматическим. Комитет Пуджо опубликовал свой доклад в феврале 1913 года. 31 марта Дж. Пьерпонт Морган умер в Риме в возрасте семидесяти пяти лет, в чем многие его партнеры неправдоподобно обвинили Унтермайера. 333 Сын Пьерпонта Джек Морган теперь полностью руководил империей. Ссылаясь на "очевидное изменение общественных настроений в отношении директорства", Джек и другие партнеры Моргана внезапно вышли из состава советов директоров двадцати семи компаний 3 января 1914 года; их примеру последовали и другие банкиры. 334 Как не преминули заметить многие историки и экономисты, эти отставки отчасти отражают уже наметившуюся тенденцию в финансовой сфере. Как Пьерпонт неоднократно говорил Унтермайеру, то, что Морган должен был продать, - это репутация. 335 С консолидацией отраслей Второй промышленной революции крупные фирмы, которые Морган и другие инвестиционные дома помогли создать, теперь имели собственную репутацию; они могли все чаще иметь дело с инвесторами напрямую и часто финансировать свои инвестиции за счет нераспределенной прибыли. Услуги, которые предоставляли Морган и его конкуренты, становились менее важными. В то же время не стоит недооценивать влияние на финансовые институты политического климата, враждебно настроенного по отношению к корпоративной форме управления в виде бизнес-групп.