The Beginning of the End (СИ)

Египтянка усмехнулась. Она нашла глазами белокурую голову Беллы - их спутница что-то увлеченно срисовывала в свой блокнот.

- Мисс Белла к ним не относится. Хотя не знаю, что для нас может быть хуже, глупость или ученость, - сказала Меила.

По дороге домой Меила попросила Беллу показать свои карандашные наброски - и нашла, что они неплохи. Хотя собственного стиля у мисс Линдсей не было, как у большинства женщин.

На прощание устроили праздничный вечер дома у Линдсеев. Пришли все трое братьев Линдсеев: Барти, Сэм и Мартин. Они были похожи между собой, но, как миссис Линдсей, темноволосы и довольно заурядной внешности - в отличие от сестры. Белла, в ослепительном красном платье, поминутно смеялась и казалась совершенно счастливой.

Кроме Амиров и членов семьи, за столом никого больше не было. Меила против воли начала чувствовать себя частью этой группы: чего и добивался Оскар Линдсей.

Зачем все-таки Оскар Линдсей отправляет с ними свою дочь? Впрочем, скоро станет ясно. Когда Меила вернется в Египет, их деловые контакты обещают стать довольно частыми.

Египтянка запила окончание мысли шампанским, чувствуя, что этот “деловой английский” уже навяз у нее в зубах. Каково Имхотепу все время говорить и думать на этом языке… нет, лучше даже не представлять. Сможет ли ее муж теперь найти под этой маской себя настоящего, или переменился безвозвратно?..

Бессмертный жрец Осириса - как красная западная пустыня, чей лик все время изменяет ветер. Но пустыня переживет все ветры.

- Мадам Амир, давайте выпьем за вас!

Меила вскинула глаза: благовоспитанный Барти Линдсей, похоже, немного опьянел и расхрабрился.

- За ваш ум и красоту, - сказал молодой человек, поднимая бокал. - Готов поспорить, вы уже знаете секрет Клеопатры!

Египтянка рассмеялась, чокаясь с ним.

- А вам известно, мистер Барти, что Клеопатра, на чьем имени мы с вами спекулируем, даже не была египтянкой по крови? - произнесла Меила. - Она происходила от македонских захватчиков Александра и принесла с собой эллинскую культуру, разрушившую многие древние религиозные представления.

- Да что вы, - весело удивился Барти. - Похоже, вы больше египтянка, чем она!

- Истинно так, - уронил Имхотеп, до этого момента хранивший молчание.

Жрец обвел тяжелым взглядом Линдсеев. И ни у кого за столом больше не возникло желания шутить по этому поводу.

***

Перед отъездом возникла еще одна непростая проблема. Следовало найти новую няню для Фэй.

Миссис Уорминг, к которой все в семье привыкли, отказывалась плыть с ними в Египет. Меила ее уговаривала - но пожилая экономка, хотя и привязалась к хозяевам и к детям, ответила, что “желала бы окончить свои дни дома”.

Меиле пришлось утешиться мыслью, что в Каире она наверняка быстро найдет помощницу. В ее бедной стране хватало молодых и немолодых женщин, которых их семьям было некуда пристроить.

Мистер Линдсей и двое из братьев Беллы, Мартин и Сэм, поехали проводить египтян. Миссис Линдсей, простившись с дочерью заранее, осталась дома. Она не хотела встречаться с Имхотепом в такой критический момент.

Им пришлось помогать с багажом. Меиле самой не верилось, что они успели накупить такую пропасть вещей за те месяцы, что прожили в Лондоне.

Когда пароход дал гудок и отвалил от берега, на прогулочную палубу набилась толпа отъезжающих. Меила и ее муж скрылись в этой толпе, а Белла, с белокурыми локонами до плеч, в фетровой шляпке, надвинутой на бровь, долго махала рукой отцу и братьям, сияя, как кинозвезда. Послав родным поцелуй, она обещала писать и накупить им сувениров.

Египтянка, издали заметив среди прощающихся светлые волосы своей новой подопечной, подумала, что мисс Линдсей не помешает кое-что втолковать. Прежде всего, то, что в ее стране весьма не одобряется такое эпатажное поведение женщин. Хотя это у Беллы, наверное, возрастное - но арабам разницы нет…

На обратном пути египтяне потратились на первый класс, заняв каюты-люкс. Две большие спальни, для Имхотепа и его жены, имели отдельную общую ванную. Ореховые панели, которыми были отделаны стены, и громоздкая мебель “в стиле Людовиков” сразу же напомнили Меиле о злополучном “Титанике”. Но в первом классе хотя бы не так качало, как внизу; и нашлось место для детских кроваток…

Меила и ее горничная со своими малышами, разумеется, заняли одну каюту. Когда женщины остались вдвоем, Меила впервые за долгое время обратила внимание на свою англичанку. Роза не поднимала глаз и казалась не то подавленной, не то нездоровой.

Египтянка подождала, пока служанка устроит в кроватке сынишку. Темноглазый Камиль, одетый в белый фланелевый костюмчик, отличался особенной миловидностью, свойственной египетским мальчикам.

- Роза, - позвала хозяйка.

Служанка тут же подняла глаза.

- Да, мисс?

Меила посмотрела на свою дочь, игравшую погремушкой в соседней кроватке, потом опять перевела глаза на горничную.

- Ты мне не нравишься, - сказала египтянка напрямик. - Ты плохо выглядишь. Что у тебя, что-нибудь разладилось с мужем… или дома?

Роза тут же мотнула рыжими волосами.

- Все хорошо, мисс.