Тест Тьюринга

– Кто?

– Собеседники. – Я поколебался, вгонять ли мне в подробности Андрея, задавая встречный вопрос о детях, и будет ли это честно, ведь из вчерашнего подслушанного разговора я примерно представлял его ситуацию. Непростую. Но с другой стороны, не зря же он спросил меня о моих детях. Ведь этот вопрос так легко обратить, он ведь почти автоматически предполагает ответное «А у вас»? Может, он этого и ждет, чтобы выговориться? – А у вас?

По тени, которая пробежала по его лицу, я понял, что не угадал. Фридман взял тяжелую паузу.

– Нет! – наконец сказал он гораздо решительнее, чем требовал простой вопрос. И я понял, что он убеждает сам себя.

А как бы я ответил на его месте, интересно? И какое бы решение принял в его ситуации? Боюсь, такое же, как и он. Типичное мужское: с глаз долой – из сердца вон. А Джейн приняла другое решение и родила, несмотря на результаты скрининга…

– Слушайте, Андрей, у меня к вам такой вопрос, точнее, просьба, поэтому я и пришел…

Казалось, он был рад сменить детскую тему:

– Да, конечно. Слушаю!

– Вы не могли бы мне дать адрес одного, а лучше двух участников вашего эксперимента?

– А где вы с ними виделись? – удивился он. – Мы специально раскидали лаборатории по зданию и по городу, и по времени так, чтобы участники не обменивались впечатлениями и оставляли, так сказать, свое, «чистое мнение», без привнесенных помех.

– В каком смысле? – не понял я. – Мы же друг с другом общаемся целыми днями?

Фридман непонимающе уставился на меня. Потом догадался:

– Вы говорите о собеседниках?

– Ну, да. А о ком еще?

Фридман посмотрел на меня очень странно:

– То есть вы хотите получить от меня не адрес таких же добровольцев, как вы? А хотите получить адреса ваших собеседников за экраном, что ли?

– Не всех. Двух.

Какое-то время он молчал. Потом мотнул головой:

– Надо же! Каков успех, однако! Вы настолько, значит, прониклись их человечностью, что подумали, будто я вас дурю, получается?.. Даже не знаю, радоваться или обижаться.

– Так. – Я поднял руки. – Можете не сообщать. Просто я обещал одному мальчишке на инвалидной коляске, что куплю ему ноутбук. У него нет, а ему очень надо. Можете адрес не давать, если по условиям эксперимента есть запрет на общение, но тогда просто передайте компьютер, я ему куплю… Это же вы можете сделать?

Фридман все так же внимательно смотрел на меня:

– Вы, значит, решили, что вам и другим участникам эксперимента будут в качестве собеседников представлены в случайном порядке, помимо компьютерных персонажей, живые люди – видимо, такие же добровольцы, как и вы? И что это классический тест Тьюринга?

Я отрицательно покачал головой:

– Нет. Я думаю, что это просто большой психологический эксперимент… не знаю… на расчеловечивание, например, где люди должны выносить друг другу оценки, признавая в собеседниках людей или не признавая, то есть расчеловечивая их по каким-то признакам, поскольку априорно подозревают, что это не живые люди. Типа классических экспериментов на агрессию и насилие против себе подобных. Вам, я думаю, интересно, что в людях отвращает их друг от друга, заставляя обезличить и расчеловечить будущую жертву. Как-то так.

Фридман во время этой речи не сводил с меня глаз. Потом почесал пальцем за ухом.

– Надо же! Идея красивая, наверное, для психологов. Но я не психолог. И мы все – а нас тут целая команда – не психологи. И тот эксперимент, который мы проводим, сто́ит на много порядков больше, чем какие-то психологические тесты. Поэтому, кстати, мы частично и переместились из Америки по странам Третьего мира – ради экономии, здесь добровольцам можно меньше платить, электроэнергия дешевле, а значит, эксплуатация нашего распределенного интеллекта обходится дешевле. Кубитные сборки стоят в разных странах… Вы не обиделись, что я назвал Россию страной Третьего мира?

– Это больше не моя страна. У меня тут практически никого не осталось. Вот кроме того мальчика, быть может, и…

Я хотел назвать для полноты еще одного человека, но Фридман перебил:

– Нет никакого мальчика. И я не могу дать вам ничей адрес! Все, что я вам говорил, правда. Все собеседники, с которыми вы говорили, находятся по ту сторону реальности. Их нет в нашем мире. Они фиктивны, если хотите. Это персонажи – как в кино. Только в отличие от кино, они об этом не знают. Они не знают, что их нет. А если вы им это скажете, они не поверят. Потому что их окружает целый мир со своей историей, другие люди, точнее, такие же персонажи. И они проявляют себя только во взаимодействии с себе подобными. По этому принципу все и делалось… Мы с ними можем взаимодействовать – через шлюз. Который сводит концы с концами, упрощенно говоря. Устанавливает раппорт между нашим миром и виртуальным. Миры же не в точности совпадают и не могут. Поэтому нужен переходник.

– А я там есть? – задал я вдруг неожиданно для самого себя странный вопрос.

– Вы? – удивился Фридман. – Откуда вы там? Вы здесь. Мы же никого там искусственно по деталям не прописывали, это и невозможно. Они сами создают себя – как и мы. Если вам интересны принципы, я могу вам рассказать.