Тест на графоманию

Леонид Петрович с интересом посмотрел на Анну Фёдоровну: «Неужели она разбирается в импрессионизме?».

– Википедия чёрным по белому написала: это Моне, а это – Мане, – не унималась Анна Фёдоровна. – Я даже фотографии их сравнила. Мане похож на Маркса, а Моне – вылитый Дарвин. Только у Дравина борода клинышком, а у Моне – лопатой.

«Чудес не бывает», – грустно констатировал Леонид Петрович и перевёл взгляд на Гранёную башню Кремля. Ему показалось, что из окошка смотровой вышки машут Моне и Мане. Или Дарвин с Марксом. Впрочем, в этом он не успел разобраться, потому что Анна Фёдоровна начала икать.

Икала она громко, с небольшими перерывами, пытаясь заполнять их впечатлениями от поездки в Кисловодск. «Может, её напугать чем-нибудь, – подумал Леонид Петрович. – В детстве мне помогало».

Анна Фёдоровна глубоко вдохнула, потом шумно выдохнула и, прислушиваясь к себе, продолжила:

– Вы не представляете, как хорошо обустроены Медовые водопады!

Слово «водопады» она произнесла на глубоком судорожном вдохе и громко икнула. «А может, пусть ещё поикает», – злобно подумал Леонид Петрович, но тут же устыдился своей мысли и побежал в торговый центр за водой.

Кисловодский нарзан немного облегчил страдания Анны Фёдоровны, но икота так её измотала, что Леонид Петрович сжалился над ней и повёл в «Охотный ряд». Макдональдс был переполнен любителями фастфуда, и Леониду Петровичу пришлось разместить Анну Фёдорову в кафе. Он купил ей чай с облепихой и пирожное, а сам вернулся в очередь.

Когда до входа в выставочный зал оставалось совсем немного, Леонид Петрович побежал за Анной Фёдоровной. Она выглядела энергичной и весёлой.

Манеж возбуждённо гудел. Леонид Петрович с наслаждением погрузился в тёплый полумрак выставочного зала и приготовился раствориться в многослойной атмосфере изысканных фантазий художника. Он уже начал растворяться, но Анна Фёдоровна, привычно дёрнув его за рукав, попросила:

– Сфотографируйте меня, пожалуйста, на фоне вон той картины – у неё народу вроде поменьше.

Леонид Петрович послушно исполнил просьбу и вернулся к полотну, от которого отвлекла его Анна Фёдоровна. Не успел он охватить взглядом картину, как перед ним возник экран мобильного телефона. Экран сфотографировал произведение искусства и сказал голосом Анны Фёдоровны:

– В Инстаграм выложу. Порадую подружек.

Пока в первом зале Леонид Петрович проникался ранним творчеством Дали, Анна Фёдоровна, лавируя между себе подобными, успела несколько раз пробежаться вдоль стен, сфотографировать картины с разных точек, сделать селфи и показать Леониду Петровичу фотографии.

Во втором зале Анне Фёдоровне отдавили ногу. Какой-то очень большой любитель Дали не заметил миниатюрную Анну Фёдоровну, когда она мостилась у картины, чтобы сделать очередной автопортрет на её фоне. Любитель пошёл дальше. Анна Фёдоровна, жалобно причитая, замерла на одной ноге в ожидании Леонида Петровича.

Обхватив хромающую Анну Фёдоровну за талию, Леонид Петрович провел её через залы сюрреализма и поздних работ Дали в зону отдыха, усадил на диван в форме ярко-красных губ и облегчённо вздохнул. Вернувшись в зал сюрреализма, он быстро настроился на восприятие явных и скрытых смыслов живописных полотен, но в кармане пиджака завибрировал телефон.

– Ты чего Анну не уберег? – строго спросила жена.

– Родная моя, я не нанимался её беречь. Я обещал быть к ней внимательным, – раздражённо ответил Леонид Петрович.

– Аня хочет домой, – решительно сказала жена, – и её можно понять.

– Она хорошо устроилась на красивом диванчике, – не сдавался Леонид Петрович. – Ей тепло, светло…

– Лёня, я тебя очень прошу, – в голосе жены зазвучали металлические нотки, – вези Аню домой. У неё нога опухла.

– Странно, что язык у неё до сих пор не опух, – не сдержался Леонид Петрович.

– Леонид, прекрати истерику, – подавила бунт жена.

Леонид Петрович спрятал телефон и на мгновение задержался у полотна «Мягкий автопортрет с жареным беконом». Картина показалась ему чересчур мрачной, а стекающая с пьедестала кожа маэстро похожей на язык Анны Фёдоровны.

В гардеробе Анна Фёдоровна сокрушалась, что ей не удалось посмотреть все картины. Леонид Петрович за тысячу рублей купил каталог выставки и подарил его Анне Фёдоровне в утешение и на память о поездке.

Домой ехали на такси. Под размеренное журчание Анны Фёдоровны о её визите в Дрезден Леонид Петрович тоскливо думал, что иногда льготные билеты обходятся очень дорого.

– Как ваша нога? – поинтересовался Леонид Петрович, помогая Анне Фёдоровне выйти из такси.

– Чудеса! – весело ответила Анна Фёдоровна, – Исцелилась! Видимо, Дали не мой художник, но вам всё равно большое спасибо за чудесную компанию!

Леонид Петрович неопределенно хмыкнул, учтиво попрощался и сел в такси.

Вечером, когда жена уснула, он купил себе билет на восемнадцатое марта и, вдохновлённый вновь вспыхнувшей надеждой на встречу с прекрасным, улёгся спать.

Семнадцатого марта выставку «Сальвадор Дали. Магическое искусство» закрыли в связи с пандемией коронавируса.

Соседи