test

В прихожую, подсвечивая себе ярким геологическим фонарём (где он только его взял?) вошёл тракторист Гойденко. Кроме этого фонаря у него ничего не было: ни мешка, ни сумки для кирпичей. Тракторист огляделся по сторонам, а милиционеры притаились и затаили дыхание: в гробовой тишине мёртвого дома был отчётливо слышен каждый шорох.

Гойденко широкими шагами проследовал прямиком к пробитому Серёгиным «входу» в загадочный коридор «без конца и без начала» и остановился около него. Заглянул внутрь, снова огляделся и начал расхаживать из стороны в сторону. Сначала он ходил в полном молчании, но минут через десять начал угрюмо бурчать себе под нос:

- Ну почему, когда нужно, его никогда не бывает! У меня же сообщение, вот, чёрт!

- Что это за ахинея? – удивлённо прошептал Сидоров. – «Сообщение»… Какое сообщение?

- Тихо! – шикнул Пётр Иванович. – Спугнёшь ведь!

Сидоров пожал плечами и утих. Гойденко ничего не услышал. Он продолжал расхаживать вокруг дырки и на чём свет стоит поносить кого-то и свою непутёвую жизнь. Искать кирпичи тракторист даже не собирался.

Крыса шмыгнула в угол и зашуршала набросанными там обрывками каких-то бумаг. Гойденко мгновенно оборвал свою цветистую речь, зажал рот обеими руками и принялся всхлипывать и мямлить извинения в адрес неизвестного субъекта:

- Извините, ради бога, это я не про вас, а про одного знакомого…

Однако тракторист быстро сообразил, кто создал испугавший его шорох. Он замолчал и злобно зыркнул в «крысиный» угол. А потом – схватил валявшийся под ногами обломок кирпича и, что было сил, запустил в невинное животное. Камень расшвырял бумаги и гулко стукнулся о стенку. В крысу Гойденко не попал, и она стрелой метнулась прочь.

- Проклятая тварь! – ругнулся тракторист. – Едва не скопытился из-за неё!

- Может, возьмём его? – предложил Сидоров.

- Рано, – отказался Пётр Иванович. – Второй ещё не вышел. Если поспешим – повторим ошибку Зайцева.

Между тем Гойденко снова заглянул в дыру, и опять начал ходить из стороны в сторону, нервно потирая руки. Так продолжалось ещё, минут, наверное, десять, но на этот раз тракторист не проронил ни слова. Потом он в сотый раз огляделся, а потом проворчал сам себе:

- Всё, смываюсь! Нужно мне тут лазать на ночь глядя!

Выплюнув эти слова, Гойденко, крадучись и оглядываясь, пошёл было, к выходу, но тут из злополучной дырки вылетел маленький камень и пребольно стукнул тракториста в спину. Гойденко взвыл от боли и обернулся. Лицо его на мгновение выразило испуг. Тракторист побрёл назад и без особого желания спрыгнул вниз, в дыру.

- Давай! – скомандовал Серёгин.

Милиционеры выскочили из своего укрытия, подлетели к дырке, по очереди спрыгнули вниз, упали на стог, вскочили и побежали вперёд, освещая путь лучами фонарей. Бежали до тех пор, пока коридор не сузился. Как только пришлось встать на четвереньки, они остановились. Серёгин посветил своим фонариком вперёд и луч его упёрся в глухую стену. В коридоре никого не было.

- Куда они подевались? – удивился Сидоров. – Не могли же они так быстро убежать…

- Мне кажется, что тут есть ещё один проход! – предположил Пётр Иванович.

- Где?

- Может быть, даже под стогом. Не зря же он тут лежит!

Милиционеры вернулись назад и, положив фонарики на выступы стен, минут за пять раскидали всё сено в стороны, но никакого хода под ним не нашли. Пётр Иванович даже прыгал на месте – авось ещё что пробьётся? Но проломать новую дырку так и не смог. Звук его прыжков эхом разносился по коридору, порождая всхлипы и стоны. Сидорова эти ненастоящие стоны пугали, и он судорожно водил фонариком по стенам в поисках несуществующих чудищ. Наконец Серёгин перестал прыгать и всё смолкло. Отдуваясь, следователь сказал Сидорову:

- По-моему, мы с тобой опять в пролёте, Саня. Они могли побежать и в другую сторону, где дверь. Возможно, они могут её открыть.

- И что же нам теперь делать? – поинтересовался Сидоров, поняв наконец, что никаких чудищ в этом подземелье нет.

- Надо сейчас быстро собрать весь стог назад. Мы спрячемся в сене и подкараулим их, когда будут идти назад!

Вскоре стог был собран, и милиционеры затаились в сене. Они зарылись с головой и выключили свои фонарики.

- У-у, бррр! – застонал Сидоров после двадцати минут сидения в неудобной засаде.

- Что такое, Саня?

- Сено колется!

- Терпи! Почешись и терпи!

Сидоров завозился и зашелестел в сене.

- Тише!

В стоге время тянулось ужасно медленно, как внутри коллапсара. Казалось, минула целая вечность, но часы Сидорова указывали, что они сидят в стоге всего лишь полчаса. От сырого сена отсырела одежда, Сидоров начал хлюпать носом.

Милиционеры просидели в стоге до полуночи, и никого так и не дождались. Когда на циферблате его электронных часов установилось время «00:25», Пётр Иванович сказал:

- Пора вылезать. Опять нам с тобой не повезло, Санёк.

- Давно бы уже пора! – прогнусавил забитым носом Сидоров. Насморк у него разыгрался. Нос зудел и истекал соплями, из-за чего приходилось ежеминутно сморкаться. К тому же, начинало болеть горло и у сержанта сел голос.

- Я, кажется, заболел… – просипел он. – А-апчхи!