test

- Выборочный гипноз, – прошептал Серёгин Сидорову. – И у него – тоже. Значит, мы с тобой на верном пути. Надо и дальше раскручивать эти Лягуши.

Испуганная вырывающимися из кабинета председателя нечеловечьими звуками, из коридора материализовалась Клавдия Макаровна с подсвечником наперевес. Увидев, что Константин Никанорович стоит на четвереньках и бодает кресло, она остолбенела на пороге, ошалело хлопая «нарисованными» глазками.

- Ч-что вы с ним сделали?? – вопросила она у Серёгина.

- Ничего, – просто ответил Серёгин. – Войдите в кабинет и сядьте вот сюда, – Пётр Иванович показал на освободившееся кресло Семиручко.

- Нет… – пискнула Клавдия Макаровна, боясь, что и её превратят в корову.

Семиручко тем временем, отполз от кресла к сейфу и теперь пытался забодать его металлическую дверцу, взбрыкивая ногами, словно молодой бычок.

- Зайдите, зайдите, – настоял Серёгин.

- Нет… – снова отказалась Клавдия Макаровна и хотела совершить попытку к бегству.

Но Сидоров вовремя пресёк эту попытку и проводил дородную особу к креслу Семиручко за локоток. Та едва не выронила свой подсвечник, однако сержант успел перехватить его и поставить на стол.

- Я не хочу!.. – Клавдия Макаровна вовсю отказывалась сотрудничать со следствием. – Не надо! Я не хочу превращаться в животное… сгинь, сгинь, нечистый!...

- Мы не будем вас ни в кого превращать, – пытался успокоить паникёршу Серёгин. – Мы просто хотели узнать, проживает ли у вас в Верхних Лягушах человек по фамилии Свиреев?

Клавдия Макаровна застыла, заглохла и прекратила попытки прорваться к двери.

- Проживает, или нет? – проявляя выдержку Штирлица, добивался своего Серёгин.

- Чего ж вы раньше-то не сказали? – пришла в себя готичная Клавдия Макаровна. – Свиреев, тьфу! – презрительно плюнула она, а потом – собралась сказать, что Свиреев – это местный пьющий комбайнёр, но почему-то не смогла, а вместо этого громко провещала:

- Ме-е-е-е! – и так перепугалась собственного голоса, что хлопнулась в обморок и обвисла на кресле.

- Ну вот, и эту подкузьмили! – с досадой проворчал Серёгин. – Пошли, Саня, будем пушить тракториста!

====== Глава 16. Тракорист и кирпичи. ======

Во дворе тракториста бросалась в глаза пушистая подрастающая амброзия, которая захватила все грядки и норовила влезть на соседний участок, где проживал какой-то дачник. Среди амброзии чинно, словно академики наук, расхаживали толстые породистые куры и крупный пёстрый петух. Когда милиционеры подошли к распахнутой некрашеной калитке, что болталась на одной ржавой петле, петух кукарекнул, сзывая кур поближе к себе и воззрился на незваных гостей подозрительным глазом. Неказистая и слегка покосившаяся хата тракториста забилась вглубь просторного двора, запряталась за стволами старых яблонь. Поэтому Серёгин, не заметив во дворе собаки, решился сделать шаг за калитку и направился прямо к хате, чтобы постучать в дверь. Собаки у тракториста действительно не оказалась, а в будке у крыльца сидела откормленная белая курица.

Серёгин и Сидоров поднялись на высокое крыльцо и остановились у деревянной двери, на вид казавшейся хлипкой. Серёгин поискал глазами звонок, но и звонка у тракториста под оперативным псевдонимом «Ме-е-е-е» тоже не оказалось. Тогда Пётр Иванович сжал кулак и немного потревожил дверь стуком. Сначала в хате висела тишина, а потом – в сенях закопошились, и неприятный, надтреснутый голосок алкоголика нетрезво осведомился:

- Хто там??

- Простите, мы из милиции… – начал Серёгин.

- Из милиции?? – изумился надтреснутый голосок, а потом безапелляционно отрубил: – У нас милиции нету, пишите письма! – и обитатель хаты зашаркал прочь, собираясь удалиться.

- Постойте! – вмешался в не сложившийся разговор Сидоров. – Мы из донецкой милиции!

Шаркающий шаги затихли, а потом – раздались снова: тракторист полз обратно, к двери.

- Документы покажите! – вскоре пробурчал он из-за закрытой двери.

Пётр Иванович разыскал в кармане своё удостоверение и поводил им перед крупной щелью между досками, из которых была сколочена дверь.

- Устраивает? – осведомился он у упрямого и недоверчивого тракториста.

- Ага! – нагло ответил тот, задёрнув носом, и щёлкнул засовом, впуская гостей.

Деревянная дверь со скрипом отвалилась в сторону, и на пороге «нарисовался» небритый и неопрятный хозяин, типичный «минимэн» – на голову ниже Сидорова.

- Здрасьте! – буркнул тракторист, обдав перегаром. – Ну что ж, заходите, – разрешил он, словно император проявил милость.

Милиционеры переступили порог и оказались в сенях, загромождённых не чем-нибудь, а высокими, монолитными штабелями старых щербатых кирпичей. Из-за этих кирпичей сени казались тесными, как какой-то карцер: Пётр Иванович и Сидоров едва поворачивались в них, пробираясь к двери, что вела в комнаты.

Тракторист впустил милиционеров в комнату, которую он сам назвал «залом». «Зал» был достаточно просторен – не то, что сени – вот, только пыли было столько, что на дощатом полу явственно обозначились следы, которые тракторист оставил, следуя в сени.

- Тут диван есть… – таким образом тракторист предложил гостям присесть.