test

- Что вы делаете? – воскликнула Клавдия Макаровна, топчась со своим подсвечником у кресла Семиручко.

- В рамках следствия мы вынуждены подвергнуть вас обоих гипнозу, – спокойно объяснил Пётр Иванович. – Вашего согласия на проведение сеанса не требуется. Почему – я уже сказал: сеанс проводится в рамках следствия.

- Какого ещё следствия?! – Клавдия Макаровна сопротивлялась с такой отчаянностью, будто бы защищала Севастополь от фашистов. – Сегодня неприёмный день, приходите завтра!

Семиручко же просто вжался в кресло и мягкотело молчал, подкатив глазки под потолок.

- Да у вас тут каждый день – неприёмный! – проворчал Серёгин и, усевшись на свободный стул для посетителей, достал из папки бланк протокола и отдал команду Вавёркину:

- Вавёркин, начинайте.

Узрев страшные присоски, которые Вавёркин нацелился прицепить к его голове, Семиручко выпал из состояния студня. Председатель сельсовета подпрыгнул с кресла, отбежал подальше и забился за спину Клавдии Макаровны.

Клавдия Макаровна пыталась выбросить Семиручко из-за своей спины, сердито бухтела:

- Чего вы ко мне пристали?!

Но, устрашённый присосками, Семиручко ничего не желал слушать, а продолжал прятаться и пищать по-мышиному. Пётр Иванович только тогда смог навести порядок, когда припугнул Семиручко тем, что пожалуется в Краснянский исполком на ту волокиту, которую они здесь развели.

- А вы – присядьте! – велел Серёгин Клавдии Макаровне.

Нерадужная перспектива потерять насиженное и тёплое местечко оказалась страшнее присосок Вавёркина. И поэтому Семиручко покинул убежище за спиной Клавдии Макаровны, вернулся в кресло, и отдал свои небольшие мозги гипнотизёру во владение, пользование и распоряжение.

Вавёркин же проворно опутал квадратную голову председателя сельсовета проводками и немедленно начал «психодиализ». Правда, продолжалась вся эта научная процедура недолго. На первом же вопросе, который задал Серёгин, у Семиручко открылась «мегекость». Пётр Иванович спросил у погружённого в гипнотический сон председателя сельсовета:

- Поддерживаете ли вы связь с Зайцевым Сергеем Петровичем?

- Му-у-у-у! – по-бычьи заревел Семиручко и мотнул головой, словно у него были рога и он собирался бодать ими торреодора.

Извилистые линии биотоков его мозга, что змеились на мониторе ноутбука, превратились в параллельные прямые.

- Чёрт! – выплюнул Вавёркин, подскочив к «волшебному» ноутбуку. – Какого ему рожна??

Гипнотизёр застучал клавишами, вызывал какие-то меню, вводил какие-то параметры – наверное, пытался «перезагрузить» Семиручко мозги. Но у «врача-оккультиста» ничего не выходило: Семиручко чувствовал себя всё хуже и, в конце концов, он соскочил с кресла, раскидал по кабинету все присоски и рванул на четверых бодать Вавёркина.

- Да что ж ты делаешь?! – в испуге завизжал Вавёркин, отпихнув «набыченного» Семиручко, и выскочил из кабинета, хлопнув деревянной дверью.

- А-а, сгинь, сгинь нечистый! – квохтала Клавдия Макаровна, забившись в угол, обтирая спиною побелку.

А лишившийся «мишени» председатель сельсовета пару раз стукнул лбом в дверь и направил свою агрессию на неодушевлённый предмет – стул.

Пётр Иванович выключил мигающий красным окном «Error» ноутбук гипнотизёра, бросил сочувствующий взгляд на валяющиеся по полу присоски и не спеша двинулся утихомиривать Семиручко. А последний тем временем опрокинул стул, перелез через него и нацелил виртуальные рога на вжавшуюся в пыльный угол Клавдию Макаровну.

- Уберите его от меня!! – умоляла та. – Он сказывся!

Серёгин поймал Семиручко за руку и оттащил в сторону за секунду до того, как тот решил напрыгнуть на свою помощницу и как следует боднуть её. Заломив пухлую руку Семиручко за его пухлую спину, Пётр Иванович отконвоировал «одичавшего» «подопытного» на его кресло. От боли Семиручко «проснулся», заскулил, прося Серёгина отпустить его. Пётр Иванович ослабил хватку, Семиручко вывалился на пол и всхлипнул:

- Почему?

- По кочану! – рассердился Пётр Иванович и, забрав с собою ноутбук Вавёркина, покинул кабинет.

Чтобы успокоиться, гипнотизёр Вавёркин пробежался по коридору и остановился в его конце у полуоткрытого запылённого окна. Через окно проникал прохладный свежий воздух, и вспотевший Вавёркин просунул голову в щель между рамами, желая остудить закипевший мозг.