Терновая ведьма. Исгерд

Ветресса замялась, до хруста стиснула сочные стебли калл. Никогда прежде она не отдавала смертоносных распоряжений, не решала самостоятельно, жить кому-то или умереть. Но терновая колдунья не позволила опомниться.

— Смелее, ты стала болотной королевой — привыкай повелевать, если намерена составить своему мужу достойную партию. — Черненые шипами черты ожесточились, губы сомкнулись в беспощадную полосу. — И закаляй крепость духа, столь необходимую сильному правителю, чтобы отрешиться от упреков совести ради высшей цели…

Укол предназначался Хёльмвинду, но поразил сразу две цели: ветра, каявшегося в недавней вспышке гнева, и его миролюбую подопечную.

«Она права», — поддалась молчунья Лотарэ. Плечи ее распрямились, тембр окреп. И пусть в речах Изольды ветресса не чуяла двойного смысла, они убедили ее собрать всю твердость и в одночасье обрушить на бывшего короля.

— Хочу, чтобы вы утопили его! — звякнуло холодно, ветрено. — Сию секунду!

Этого хватило, чтобы жадные до забав утопленницы сорвались с цепи, из пугливых скромниц превратились в хищных тварей, наделенных недюжинной силой и страшным проворством. Играть в салочки с чужой жизнью было для них слаще меда.

— Хах-х, — криво раззевались алчущие рты.

— Ш-ш, — впивались в плоть когти, пока упирающаяся жертва хрипела и дрыгала ногами.

Наблюдать разыгравшийся кошмар было отвратительно. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать визгов Давена Сверра, не видеть, как отчаянно он пытается выжить. Даже Северный ветер, до того неистово жаждавший снятия проклятия, не сумел сохранить равнодушие.

Но терновая колдунья, несмотря на порыв, не стала прятать глаза. Нынешнее колдовство сотворила она, ей и лицезреть безобразный исход.

— Проследи, чтобы они не ранили болотника. Пусть топят, но не калечат… — распорядилась Изольда сдержанно, пока Давена Сверра выталкивали за порог.

Болотные девы обступили его так плотно, что не было ни малейшего шанса освободиться. К тому же стоило им оказаться в воде, ловкость их утроилась. А новоиспеченный жених стал еще медлительнее, неповоротливее.

— Мучители! — взвыл он напоследок.

И принцесса, провожая ужасную процессию взглядом, отметила:

— Осталось недолго…

Из подсвеченного блеклыми огоньками дворцового коридора не было видно ничего, кроме покосившейся створки и рубленой кромки ступеней, поэтому она двинулась следом.

— Постой, Изольда, не нужно тебе на это смотреть. — Встревоженная ветресса качнулась за ней, выронила ставшую восковой охапку калл. — Давай подождем, пока все кончится…

Белокурая колдунья только тряхнула головой, ныряя за дверь.

— Оставь ее, — шепнул коротко Лютинг Мак Тир, не пытаясь растолковать ни себе, ни другим, что за печаль движет его женой. — Пускай идет, если решила…

— Но… — Лотарэ, растерявшая большую часть королевской непоколебимости, смешалась под туманным взором. — Ох, Таальвен Валишер, твои глаза!

Не слишком изменившись в лице, он кивнул.

— Последствия пребывания в грибной темнице…

— Долго тебя там держали? — отвлеклась от Давена Сверра ветресса. Стыд за то, что она заметила недуг королевича так поздно, потихоньку пятнал щеки жаркой зеленью.

— Час… Два… — Таальвен пожал плечами, в уме подсчитывая возможное время.

— Тогда слепота обратима. — Длинный подол подвенечного наряда зашуршал, уплыл в сторону. — Нужно скорее приложить к векам травы… Раньше они хранились в кладовой, но вряд ли уцелели в этом беспорядке…

— Болотник убеждал, будто хворь пройдет сама по себе. — Чутко вслушиваясь в шорох ее движений, Лютинг шагнул на звук.

— Через день или два, — согласилась после раздумья ветресса. — Но до той поры придется блуждать в темноте на ощупь, что не слишком приятно.

Так ли это стесняет его? Таальвен прислушался к себе — в первый раз с момента, как тьма размыла знакомые ориентиры, — и внезапно пришел к выводу, что потеря зрения не тревожит, как должна. Глаза не видели, но мир вокруг не исчез, не потерял очертаний, напротив, сделался более четким, словно сбросил покровы, которые раньше отвлекали от истинных его форм.

— …Хоть что-нибудь… — донеслось отдаленно, и Лютинг осознал: обеспокоенная Лотарэ задает какой-то важный вопрос.

— Прости, я отвлекся… Можешь повторить?

Робея от настырности, ветресса вновь пробормотала:

— Различаешь ли ты тени, силуэты?

Чтобы проверить наверняка, приморский королевич повертел головой. Ничего подобного не обнаружилось, только блестел во мраке тонкий след, оставленный Изольдой. Подобно бесконечной ослабленной струне, он вился и петлял, безошибочно подсказывая, где сейчас находится принцесса. Но вряд ли имел отношение к внезапной слепоте Таальвена. Потому принц благоразумно умолчал о необычной путеводной нити.

— Тогда тем более не обойтись без лекарственного снадобья, — вынесла вердикт Лотарэ. — Я знаю, как его составить, хотя раньше не готовила… Когда Давен Сверр вернется, попробую снарядить подводниц за нужными растениями.

«А если он не воскреснет? — хотелось вмешаться Хёльмвинду. — Вдруг мы утопили короля — раз и навсегда! Вот будет шутка».