Теплый снег

Я невольно усмехнулась, представляя Любовь Васильевну, взашей выгоняющую очередного собутыльника её супруга, совершенно не интересуясь тем, кто он такой и откуда взялся. Наверное, будь это даже президент страны, она бы выставила его без зазрения совести. Так что этому товарищу ещё очень повезло, что одеться успел…

— Любовь Васильевна на сутках, вернётся только к утру, — я наконец сдвинулась с места, и мужчина, словно опомнившись, тут же попятился к стене, уступая мне дорогу. — Это она вчера неполную смену за кого-то выходила, а сегодня вряд ли раньше вырвется, — я прошла мимо него и неторопливо принялась переставлять ноги, поднимаясь по последней лестнице, отчётливо ощущая спиной пристальный мужской взгляд. — А Георгий Иванович теперь дверь ещё неделю без её разрешения не откроет… Так что увы. Сочувствую.

Больше всего на свете я сейчас боялась запнуться и выронить пакеты. Он же, упаси Боже, помогать кинется, а у меня там сверху прокладки по акции напиханы, прям с наклеенным ценником…

Позади раздался тяжёлый вздох.

— Ясно… Спасибо, что разъяснили хоть… А то тут у вас все от меня шарахаются…

Я опустила сумки на коврик, молясь только о том, чтобы ничего из них не вывалилось, вставила ключ в замок.

— Вы ещё не знаете, как у нас шарахаться умеют… Если б шарахались — давно б полицию вызвали и сдали Вас со всеми потрохами. Так что они ещё очень по-доброму отнеслись…

Я наконец толкнула дверь. Оглянулась на мгновение…

Мужчина больше не смотрел в мою сторону. С тоской уставился в окно… Пробормотал, кивая головой:

— Ну да, наверное…

Я втянула полной грудью аромат вчерашней жареной картошки, вырвавшийся из моей квартиры — Арина поесть разогрела…

Чёрт, аж стыдно почему-то…

Глупости.

Захлопнула дверь, на ходу стягивая сапоги…

— Арин, я пришла!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

*6*

Несколько часов на кухне… Хорошо, что вчера я не поленилась и отварила основную часть овощей.

Салат, нарезка, картошка, снова салат, торт, ещё один салатик из остатков продуктов, мясо по-французски в духовку, чёрт с ним — ещё один салат, бутерброды с икрой… Тьфу, про рыбу забыла! Ну тогда ещё рыбный салат…

Мужик не шёл из головы.

Нет, жалко его не было.

Во-первых, было любопытно, исчез он после того, как узнал, что ждать придётся до утра, или решил понадеяться на чудо и всё ещё стоит в подъезде?

А во-вторых… Почему-то мне хотелось, чтобы он увидел меня вот так, по-домашнему… Ну то есть после душа, а не потную с красными щеками; с высоким хвостом в качестве причёски вместо мокрой шапки; в трикотажном платье, а не в уличном пальто… Дурацкое желание, да. И на кой чёрт бы оно мне надо…

Всё-таки решилась.

Отложила часть оливье в большой красивый салатник для бабы Нади, в тарелку поменьше выложила селёдку под шубой, нарезала уголками зерновой хлеб, на блюдечке художественно распределила несколько видов колбасы и сыра, добавила для украшения помидорки черри и листья рукколлы… Расставила всю эту красоту на небольшом подносе с жостовской росписью…

Вообще-то обычно я ношу угощения бабе Наде в пластиковых контейнерах — удобно и практично. Но сегодня… Сегодня просто праздник, да. И настроение соответствующее.

Накинула на плечи кофту, подхватила поднос, подошла к зеркалу в коридоре, мимоходом оглядела себя с ног до головы…

— Арин, я к баб Наде поднимусь на минутку! — крикнула, уже открывая дверь и балансируя подносом в одной руке, придерживая его на всякий случай коленом…

Не очень изящная поза, но я как-то не подумала… Плевать.

Первые пару секунд я просто рыскала глазами по лестничной клетке, разрываясь между какой-то неистовой надеждой и циничным отчаянием… Лишь встретившись на доли секунды со знакомым любопытным взглядом выглянувшего из-за лестницы мужчины, я мгновенно нацепила на лицо равнодушное выражение и прикрыла за собой дверь.

Знала, что по подъезду, где и так весь вечер гуляли аппетитные запахи из соседних квартир, поползли сейчас ещё и ароматы моих салатов. И почему-то я испытывала гордость по этому поводу, несмотря на сочувствие к наверняка голодному типу, стоявшему внизу…

Ощущала его пристальный взгляд, скользящий по моим ногам, обутым в розовые домашние тапочки, неторопливо поднимаясь по ступенькам на пятый этаж. И очень старалась держать плечи развёрнутыми, а походку ставить от бедра… Господи, и стыдно за себя вроде, но по-другому просто не выходит…

Нажала на звонок и, едва баба Надя открыла дверь, предварительно предусмотрительно моргнув глазком, громко объявила:

— Вот, баб Надь! Держите! Я попозже ещё картошку принесу и мясо! И торт!

Старушка довольно заулыбалась, принимая протянутый поднос. Тут же возразила для приличия, осматривая салаты:

— Ой, Полиночка… Ну что ты… Не надо было столько…

— Да я наготовила как всегда… — я бодро улыбнулась, отводя глаза…

— Ну что, ушёл там… этот… — баба Надя заговорщически понизила голос, кивая на лестницу, но её так называемый шёпот всё равно разлетался, кажется, до первого этажа.

Я покраснела почему-то…

— Нет. Он ждёт Григория Ивановича.