Теплый сентябрь

Ничего, найдётся. Почта работает, сама знаешь как! Дай срок, найдётся твой... произносит водитель, но, не успев договорить, замолкает на полуслове. Машина резко останавливается на месте, заскрипев тормозными колодками и едва успев затормозить, чтобы не сбить с дороги нескольких некстати вставших на пути полуторки красноармейцев. Лёха открывает дверку, по плечи высовывается из кабины и начинает громко костерить бойцов: Куда прётесь, вахлаки! Вам, что, обочины мало! Быстро валите в сторону! Зашибу, на хрен!...

Дальше ехали молча. Через несколько минут колонна машин достигла окраины деревни. Санитары начали разгружать машины и относить к специально выделенным медикам лодкам всё имущество, необходимое для развёртывания головного ПМП на левом берегу...

Сквозь деревья виднеется берег, за который, как и год назад, начались кровопролитные бои. Отлично слышны разрывы гранат, треск многих винтовочных выстрелов, несмолкающая дробь очередей наших и немецких пулемётов. Гладь реки вдоль берегов между Московской и Невской Дубровками буквально "кипит" от снарядов и мин. Фонтаны воды взмывают к небу, осколки поднимают мелкие всплески. Обломки четырёх больших лодок, рядом с которыми в разных позах лежат трупы наших бойцов, находятся у самой кромки речного берега. В сторону наших позиций тянутся кровавые дорожки следов на песке - это раненые, кто был в силах, стали уползать от губительного огня уцелевших немецких миномётов и артиллерии, пытаясь спрятаться на дне траншеи. Вражеские мины и снаряды густо изрыли берег реки рядом с местом переправы, вывернули с корнями стволы деревьев, свистящие осколки посшибали ветки и осеннюю листву с прибрежных кустарников. На середине реки восемь лодок с бойцами попадают под огонь тяжёлых снарядов немецкой батареи, бьющей по переправе из района Отрадного или Никольского.

Между двумя последними переправляющимися лодками вздымаются огромные столбы воды от разрыва нескольких снарядов, которые в один миг подбрасывают их из воды, а затем вместе со всеми людьми и оружием переворачивают вверх дном. Несколько минут на поверхности тёмной воды можно различить около десятка голов, кое-кто из уцелевших пытается подплыть и зацепиться руками за скользкое днище лодок и спастись. Следующие четыре снарядных разрыва снова поднимают фонтаны воды, после которых на поверхности реки видны только корпуса лодок, уносимых течением в сторону Лобанова и Павлова...

Бойцы, обутые в ботинки с навязанными на голени обмотками, одетые в наглухо застёгнутые шинели, с вещевыми мешками и трёхлинейками за спиной, в нелепо сплюснутых пилотках на головах, согнувшись, волоком тащат к кромке реки шлюпки и лодки. Шесть человек приходится на одно "судёнышко", плюс ящики с патронами и гранатами - при большем количестве бойцов шлюпка быстрее переворачивается на воде от близкого разрыва снаряда или мины...

Прекратить переправу! громко звучит команда какого-то командира, появившегося у переправы. Потом ещё одна: Всех раненых собрать и эвакуировать в тыл! Подобрать с берега оружие и боеприпасы.

Мария слышит, как красноармейцы с матюгами волокут обратно, под защиту кустарников свои переправочные средства. На речном песке ясно видны следы волочения лодок.

Спасибо тебе боженька! На сегодня отвёл смертушку! на миг устремив взгляд к небу, произносит кто-то из красноармейцев, вместе с другими бойцами утаскивающий свою шлюпку от реки.

Один из военврачей подходит к командиру и что-то пытается объяснить. В ответ командир с двумя шпалами в петлицах громко, так чтобы слышали все, отвечает:

Дорогой мой доктор, ну как я вас переправлю! Ты же сам видишь, как он по нам лупит! Треть полка мы уже потеряли! Надо ждать до темноты! К семи часам стемнеет, будем снова пытаться. А пока ша! Ждите!

Обстрел реки и правого берега внезапно прекратился, наступило кратковременное затишье, которое надо использовать с пользой для дела. Санитары-носильщики начинают собирать раненых и относить их в ближайшие к реке траншеи. По берегу ходят небольшие группы бойцов, собирают у убитых оружие и патроны и тоже уносят их куда-то в тыл...