Теплая Птица (отредактированный вариант с альтернативной концовкой)

Но в данный момент из всего Устава меня должен интересовать

параграф…

Я зашелестел тетрадкой.

Параграф три, вернее, его первая часть, где говорится о вступлении в ряды

стрелков. Вот: « В ряды стрелков зачисляется лицо, сделавшее взнос в

кокаиновый банк Армии и прошедшее ряд испытаний. Не прошедший испытания

получает статус «непретендент». Непретендент не имеет права

повторного участия в испытаниях, подвергается наказанию в соответствии с

категорией – «средний проступок» Устава Наказаний и выпроваживается за

пределы Цитадели».

«Непретендент» - вот так словечко! Точно лежащее поперек дороги бревно.

Непретендент…

Память выстрелила двумя образами – Киркоров и Снегирь. У одного нет

глаза, у другого – руки. Выходит, категория «средний проступок» Устава

Наказаний подразумевает кару в виде увечья. Если учесть, что четверых

претендентов уже пустили в расход, - это не самая худшая перспектива…

3

СЛУЖУ ЛОРД-МЭРУ!

-Подъем!!!

Я подскочил на нарах, ударившись головой о низкий потолок. Посреди

помещения стоял тот самый низкорослый офицер, что встречал нас у входа в

Цитадель. Рядом с ним – два автоматчика.

Претенденты попадали с коек, как лещина поздней осенью. Я спустился

вниз, стараясь не зацепить носком ботинка голову стоящего навытяжку Бориса.

-В шеренгу стройсь, - гаркнул офицер.

Заспанные претенденты кое-как упорядочили свои ряды.

-Тепленькие ото сна, - засмеялся офицер, разглядывая нас.

Он достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, лениво

развернул.

-Первый?

-Здесь! – откликнулся стоящий неподалеку от меня претендент.

-Отвечать – «Я».

-Я!

-Второй?

-Я!

Офицер выкликнул все номера, вплоть до тридцать второго (до моего).

Шестой, семнадцатый, двадцать первый и двадцать девятый не откликнулись –

видимо, это те, пущенные в расход, о которых упоминал Сосо.

-На выход!

-Офицер, - подал голос кто-то из «номеров». – Мы еще даже не ели…

-Ничего, на пустой желудок умирать легче.

Стрелки засмеялись, бряцая оружием.

Претенденты друг за другом покинули барак и выстроились в неровную

шеренгу.

-По двое, по двое, - суетился офицер.

Я встал рядом с Борисом. Он улыбнулся и кивнул мне.

-Итак, - начальственный коротышка дождался, пока ряды более-менее

упорядочились. – Сейчас я поведу вас в Золотую Долину, в самое сердце

Цитадели. Хочу предупредить, что в Золотой Долине вы, грязное паршивое мясо,

должны вести себя тише воды ниже травы. Любого, кто пикнет без приказа,

ждет… Сами знаете, что ждет.

Офицер, повернулся, резко взорвав снег каблуками сапог, и двинулся вверх

по улочке, стиснутой с двух сторон клещами бараков. Мы - вслед за ним, неумело

укорачивая шаг, натыкаясь на впереди идущего. За моей спиной дышал

автоматчик, слева и справа от колонны шагали два его товарища.

Мы проследовали мимо памятника рабочему и колхознице и очутились

перед той самой шестиколонной аркой, за одну лишь попытку приблизиться к

которой я получил прикладом от Сосо.

-Стой, - крикнул офицер.

Колонна замерла.

Дежурившие у арки стрелки ухватились за цепи, приваренные к чугунным

воротам. Потянули… Ворота медленно распахнулись. Вслед за офицером,

«номера» по двое стали проникать в сердце Цитадели, последними (как всегда)

вошли мы с Борисом.

Черт подери, неужели все это – ради нас? По обе стороны широкой

площадки, заканчивающейся колончатым дворцом с золотистым шпилем,

выстроились стрелки в полном обмундировании. На белом теле дворца – ярко-

зеленое пятно; когда мы приблизились, я понял, что это плакат: странного вида

юноша держит у щеки мобильный телефон; и надпись: «Будущее зависит от

тебя». На длинных флагштоках позади стрелков трепещут на ветру красные

тряпки. Посреди площадки – нечто вроде эшафота, только без виселицы и пня. На

эшафоте – вроде как кресло с высокой спинкой (пустое).

Коротышка – офицер, кажись, оробел не меньше нас, претендентов. Он,

заикаясь, доложил стоящему у эшафота лысому особисту (черный кожаный плащ,

значок-пасть) о прибывшем мясе.

-Прекрасно, - кивнул особист.

Похоже, здесь все чего-то (или кого-то) ждали. Напряжением ожидания

сгущался воздух. Особист нервно сжимал что-то в кармане. Не иначе, рукоять

пистолета.

Со стороны белого дворца раздалось тарахтенье, переходящее в

механический кашель. На площадку выехал черный автомобиль, и на высокой

скорости помчался на нас. Когда казалось, что сейчас наша колонна будет

втоптана в ледяную корку, раздался визг тормозов, и машина замерла прямо у

эшафота. Передняя дверца распахнулась. Моложавый особист спрыгнул вниз, и

тут же принялся орать лысому коллеге, чтобы тот очистил пространство перед

эшафотом.

Лысый, в свою очередь, заорал на приведшего нас коротышку – офицера.

-Подай назад, - бледнея, крикнул офицер.

Мы отодвинулись шагов на двадцать ближе к воротам.

Обе задние дверцы машины отворились. Я смотрел во все глаза. Из