Тени Снов

Весь первый этаж я отдраил и отчистил до полудня. Сделал всё, что только можно, даже ковер в гостиной почистил пеной, а фамильный хрусталь в буфете сполоснул от пыли и высушил. И только тогда понял, что специально себе занятия придумывал — чтобы не выходить из дома.

Это что же, я боюсь, что передумаю, и в экипаж к сумасшедшей девочке попрошусь?

Нет уж!

На улицах было очень тихо, и у меня зародилось подозрение, что и впрямь всё закончилось — гонщики разлетелись, никто и не узнал про неожиданный визит, кроме меня…

Но подойдя к трактиру я понял, что всё ещё далеко не закончилось.

У входа стояли два незнакомца, высокие, стройные, излишне хрупкие, наверное, с планеты низкой гравитации. Лица у обоих тонкие, прозрачные, нечеловеческие… на эльфов из детских сказок похожи. Когда я подошёл поближе, то понял, что один из них — женского пола, едва-едва были заметны под комбинезоном груди, да и бедра пошире.

— Доброго дня вам, — слаженно приветствовала меня парочка. Улыбнулись. Но больше никаких попыток к общению не предприняли — то ли ждали они кого-то ещё, то ли собирались со всем посёлком перездороваться.

— День добрый, — прошептал я, проскальзывая мимо.

Ой, что внутри творилось!

Здесь было ещё шесть иномирцев. Разделить их на две тройки труда не составляло — один экипаж выглядел совсем как наши люди, только одет во всё тёмное, со странными прическами, длинными прядями волос над ушами и с маленькими круглыми шапочками, будто приклеенными к головам. Сидела эта троица на высоких стульях у бара, и пила вино, причём, почему-то, из своей бутылки, я такой раньше не видел. То ли метаболизм у них иной, то ли обычаи не позволяют чужого пить?

Вторая тройка была куда забавнее. Вначале мне показалось, что это тоже экипаж из детей, потом я понял, что люди-то взрослые, только очень низкорослые и хрупкие, с кожей голубоватого оттенка и светлыми, почти белыми волосами. Я попытался понять, что их такими сформировало, но ничего умного не придумалось. Планета с высокой гравитацией — так были бы кряжистыми. Планета с низкой гравитацией — были бы длинными и тощими. А так — словно подростки, только глаза недетские, настороженно-серьёзные, и хлещут водку безостановочно.

А наш народ вокруг как с ума посходил…

Все — в лучших одеждах. Подаставали и праздничное, и дедушкины-бабушкины сундуки порастрясли. Лица у всех важные и равнодушные, будто каждый день у нас подобное паломничество иномирцев, причём не туристов, что только под охраной корабельных пушек веселятся, а по городу лишь с охраной ходят, а именно таких вот, свойских ребят. Говорят всё об умных вещах — о внутренней политике, об отношениях с чужими, о достижениях науки, о перспективах внутреннего развития, о премьере фильма «Атлантис», где на выбор целых десять сюжетных линий — и где «Атлантис» гибнет, и где благополучно на Эндорию прилетает, и где Мак-Уильяма обвиняют в краже сокровищ трона, и где оправдывают, и где он гибнет от нехватки кислорода, и где отбирает у своей любимой запасной баллон и в живых остаётся…

Ужас какой!

Нет, я понимаю, мне и самому хочется сейчас чем-то блеснуть перед заезжими знаменитостями, о которых каждый день в новостях говорят. И приди я пораньше, может стоял бы сейчас рядышком с инфантильными астронавтами, громко споря с Ромкой Цоем, что лучше — два разогнанных реаджекс-привода, или один интерфазник с кварковой подкачкой…

Как иномирцам, наверное, смешно нас слушать…

А может быть, и не смешно. Может быть — всё равно. И это ещё обиднее.

С Ромкой я поздоровался за руку, мы чуть смущённо переглянулись.

— Не обижайся, — шепотом сказал Цой.

— Да ладно, проехали, — так же тихо ответил я.

Мы улыбнулись друг другу, и я подобрался к стойке. Григорий глянул на меня, был он весь замотан и задерган, даже у него, многое повидавшего, улыбка стала ненатуральной.

— Выпить? Пива? — быстро спросил он.

— Да всё равно… давай водки.

Дядька глянул неодобрительно, но рюмку мне налил, и положенную закуску выдал. Я отошёл в сторонку, специально встал так, чтобы ни с кем общаться не пришлось. Вертел в руке рюмку, смотрел на ненатурально-шумный бар. Интересно, а где же семейство Эйко?

И тут я их увидел. Конечно, чего бы они пить пошли? Они резвились за стеклянной стеной, в бассейне. Мальчик, Артём, как раз стоял на вышке, готовясь прыгнуть. Рядом замерла наша детвора. Внизу, в ярком купальнике, стояла Эн Эйко, облепленная девочками так же, как её брат — мальчишками. Выглядели они совсем мирно, и я с лёгким смущением вспомнил свой ночной страх.

— Алексей…

Я повернулся. За спиной стоял отец Виталий. Тоже с рюмкой и огурчиком.

— Ты слышал что-нибудь об этих несчастных детях?

— Ну… мне говорил капитан… Огарин…

— Да, он всем сказал, — отец Виталий вздохнул. — Они уже объявили, что им нужен третий член экипажа. Потому я к тебе и подошёл, Алексей.

— Я всё знаю. Эта девочка — убийца.

Священник перекрестился.