Тени мудрецов. Часть 2

Дарга вытягивает спину, когда я подхожу ближе. Макушкой не достаю ему даже до носа, но говорить как-то нужно.

— Подожди за дверью, воин, — благодаря бактериям в мозгу лающее наречие лиеннов дается легко, но я спотыкаюсь на первой же мелочи. Как назвать Имари, чтобы никого не обидеть? Биопереводчик сам подберет слово, я должна только правильно подумать. Невеста вождя, нэлла, принцесса, Её Высочество? Приставка «ирна» ей к имени пока не полагается, а других вариантов я не знаю. Сагайдат не все успела рассказать.

— Здесь стоять буду, — возражает лиенн, заполняя неловкую паузу.

Хорошо, вторая попытка.

— Сакральный ритуал будет. Мужчине нельзя смотреть.

Имари ерзает на табурете, но не вмешивается. Переводчиком для неё с лиеннского на эриданский я сейчас не могу работать, придется подождать. Ничего страшного не происходит. Дарга упрямится и хлюпает носом.

— Сагайдат-ирна велела тут стоять.

Бездна, не выталкивать же его за дверь, у меня сил не хватит. И так живот болит после драки с Найят. Духа в него подселить? Привязки нет. И новую я могу сделать разве что зеленую, если покручусь перед ним, соблазнительно виляя бедрами. Не устоит. Молодой совсем, гормоны играют. Тем более, если с женщиной еще не был. Кстати был или нет?

Ныряю в его облако привязок и нахожу два десятка тонких зеленых и всего одну реализованную.

«Юрао, кто там? Покажи», — прошу паразита помочь и вглядываюсь в неясный образ на том конце привязки. Незнакомая мне лиеннка. Волосы пшеничные по плечам распущены, мягкая улыбка, родимое пятно на щеке размером с монету.

«На голове платка нет, — подсказывает Юрао. — Еще девственницей должна быть, замужние платки носят».

А реализованная привязка есть. Обесчестил её Дарга и вряд ли всем об этом рассказал. У лиеннов за это из рода изгоняют, палками бьют, а дарисса счастливо улыбается.

Встаю на цыпочки и тянусь губами к уху воина. Напрасно, Имари нас не понимает, а другие не слышат, но так удобнее сообщать, что знаешь очень опасную тайну.

— Я тоже ведьма, как Сагайдат-ирна. Вижу тебя насквозь. С женщиной был, а жениться не успел. Не беда, правда? Отец мертв, мать покричит и успокоится. Она часто кричит. Ерунда. Подумаешь, красавицу твою с пятном на щеке до полусмерти изобьют, и ты её больше никогда не увидишь. Тебе какое дело? Думал об этом, когда под платье к ней лез? Точно нет. Зато я думаю, что могу рассказать тайну Сагайдат-ирне или великому вождю. Хочешь?

Дарга таращится на меня, будто впервые видит всех мудрецов сразу на пике их способностей. Дух захватывает, в сознании ничего не укладывается, на язык просятся одни междометья, и хочется задавать исключительно глупые вопросы:

— Как узнала?

Разведданные, тьер. Я — цзы’дарийский крот на задании. Лично генералом сюда отправлена и собираюсь раскрыть заговор против вашего вождя.

— Я — черная ведьма, — говорю то, во что он поверит. — Звать Сагайдат-ирну или ты за дверь выйдешь?

Лиенн низко опускает косматую голову и снова хлюпает носом. Мать Рагнара всех приучила, что с ведьмами лучше не связываться. Один фокус с Найят на поводке чего стоит. Мои духи так не умеют, но Дарге достаточно того, что он услышал про отца, мать и любимую женщину. Обязательно разнесет сплетню про черную ведьму рядом с женой вождя по всей деревне. Может, меня начнут опасаться, на Имари по-другому смотреть и до бойцов Наилия слух дойдет. Поможет искать нас быстрее.

— Хорошо. Снаружи постою, — соглашается лиенн и уходит.

Глава 12. Голос Кукловода

Имари вспыхивает радостью. На несколько мгновение из-под лиеннских тряпок и тяжелых деревянных украшений на меня смотрит прежняя, счастливая и бесконечно юная принцесса. Она тянет руки, шурша отполированными бусинами браслетов, и громко говорит по-эридански:

— Тиберий, ты — чудо! Я чуть со страху не умерла, когда нож увидела. Как ты удержал эту припадочную? Она чуть тебя не порезала!

— Киара, — поправляю я и жестами прошу успокоиться. — Называйте меня правильным именем, нэлла.

— Да перестань, — беззаботно отмахивается она. — Белый сброд нас не понимает. Ой, прости, ты тоже…

Слово «белый» она проглатывает и сконфуженно опускает взгляд. Этого я и боялась, открывая свою тайну. Имари — не разведчик. Сильный стресс — и забывает все на свете. Но еще хуже, когда, кажется, что скрываться уже незачем. Отчаявшись, ты срываешь маскировку в шаге от спасения. Нельзя так, шанс есть всегда. Маску носят до самого конца. Урок Наилия я хорошо усвоила.

— Нас слышат, — киваю я за дверь. — Даже если рядом с вами говорят по-лиеннски, это не значит, что эриданский никто не понимает. Великий вождь, его мать…

— Рагнар, — перебивает принцесса, — ничего великого я в нем не вижу.

— Остий Вир, — продолжаю я, не обращая внимания на выпад. — По дворцу вашего отца ходили цзы’дарийские кроты в одежде слуг. Вы думаете, в деревне Рагнара их нет? С каких пор вы забыли об осторожности?