Тень с Севера

– Пусть лучше он меня боится, – усмехнувшись своим мыслям, ответил нойда. – Давай-ка искать место для ночлега, пока еще хоть что-то видно…

Уже почти стемнело, когда откуда-то повеяло дымом. Арбуй издал радостный возглас, указывая вперед, где чуть в стороне от дороги за деревьями виднелись огни костров, слышались голоса, конское ржание и собачий лай.

– Хвала богам, кто-то еще в лесу заночевал! М-м, похлебкой пахнет!

– А если лихие люди? – спросил нойда.

– Разбойники? Здесь о них и не слыхали! Я ж тебе рассказывал, тут правят волхвы, а кто против них пойдет…

– Слышал, слышал. За тем явится Лютый Зверь. Ну, поспешим, что ли, авось не прогонят…

Вскоре оказалось, что на опушке леса устроился целый купеческий поезд. Арбуй и нойда, тут же схваченные стражей, были немедленно притащены к главному костру, где отдыхал хозяин возов. Молодой, дородный, богато одетый мужчина с короткой бородкой что-то увлеченно рассказывал своим сотрапезникам под общий смех.

– …и послал их прямо туда, где солнце не светит! Будут чесаться, вспоминая речи купца Кофы, ведущего род из благородных хазар!

– Вот, поймали в лесу, – стражник выпихнул на свет арбуя и нойду.

Хазарин уставился на них с веселым удивлением.

– Это что за ночные гости? Ты, диво длиннокосое, кто будешь, человек или леший?

– Называют меня добрым помощником, – степенно сказал нойда. – Я из народа саами…

– Лопарь, что ли? – в голосе купца прорезалось уважение. – Значит, колдун?

Нойда поморщился. Вместо него заговорил арбуй:

– Зовут меня Тучкой, я малый служитель Волозь-Шкая с озера Неро. Мы идем в Медвежий Угор поклониться богам, да ночь в лесу застала. Позволь, добрый господин, переночевать с вами по соседству?

– Ночуйте, – гостеприимно отозвался Кофа. – Места много… Есть хотите? Садитесь сюда, угощайтесь!

Арбуй бросил на купца благодарный взгляд. Кофа же вновь обратился к саами:

– Ишь, лопарь… Далече же тебя занесло! Погадаешь на судьбу?

Не дожидаясь ответа, веселый хазарин отвернулся к прежним собеседникам и вновь начал рассказывать байку о том, как с кем-то сцепился на торгу. Нойда пожал плечами и принялся за еду. Тучка, набивая рот, сперва слушал и смеялся вместе со всеми. Однако, когда вник в суть истории, ему стало совсем не до смеха…

– …ну и что, подумаешь, жрецы Велеса! Что же мне их, к дивьей бабушке не послать? Знаете, какое они мне назначили мыто? Я такого даже в Царьграде не видал!

– Волхвы нарочно так задрали торговую пошлину для чужеземцев, чтобы своих купцов не обижать, – пояснил кто-то.

– Я сперва с ними по-хорошему, дескать, может, договоримся… А они мне, этак через губу: не нравится – сворачивай торговлю и проваливай! Другой бы утерся, но я не из таких…

– Это уж точно! – оживились все вокруг костра. – Про тебя, Кофа, знаешь как говорят? Ежа съел, а колючки под языком остались!

– Так что сказал-то волхвам?

– А, много всего! – приосанился Кофа. – Весь торг заслушивался, грамотные аж записывали. Что у них глаза – ямы, а руки – грабли. Что в их калиту можно вола засунуть, и то место останется… И что весь мир обошел, да только здесь идолы золотые – а жрецы деревянные, и служат они не богам, а своему брюху!

– А волхвы что?

– Да ничего, – довольно ухмыльнулся Кофа. – Обозлились и говорят: «Мы тебе покажем, кому на самом деле служим!» Ну-ну! Что они мне сделают, идолопоклонники?

– И что дальше было?

– Ничего, ушли! Ну и я опять в дорогу собрался… А что делать? Все равно расторговаться не дадут. Поеду в Ростов, на Неро… Тут вроде жрец сидит, как раз оттуда. Эй, мерянин, ты родом не из Ростова ли?

Тучка сидел бледный и в ужасе смотрел на Кофу, как на заведомого покойника.

«Вот так нашли попутчика!» – явственно читалось у него на лице.

* * *

Когда луна взошла в небо, купеческий поезд начал устраиваться на ночлег. Нойда уж думал, что перепуганный арбуй и сам не уснет, и ему не даст. Однако, к его удивлению, Тучка, вздрагивавший от каждого шороха в лесу, вскоре уснул крепким, безмятежным сном. «Вот и хорошо…» – подумал нойда. И сам заснул, едва устроив себе лежанку.

Сон налетел, будто снежная буря. Ни разу за всю жизнь нойде не снилось таких непонятных, таких неуютных снов. Он будто угодил в облака, которые куда-то стремительно неслись, клубились под порывами ветра, швыряли в лицо снегом… Куда ни обращался взгляд нойды – всюду было лишь мельтешение снежинок. «Я будто ослеп», – сокрушенно думал саами во сне, пока его душа неслась неведомо куда в этом мутном холодном потоке.

В какой-то миг прямо над ухом раздалось фырканье, щеки вдруг коснулось нечто мокрое, шершавое. Раздалось сопение… Нойда рванулся прочь, даже во сне понимая: происходит нечто нехорошее. Из снежной круговерти донесся далекий оклик:

– Изай!

«Голос арбуя», – узнал нойда, изо всех сил сражаясь со сном. Надо проснуться! Скорее проснуться!

… Он вскинул голову – и сразу понял, что ощущение близкой опасности не обмануло его.

Люди вокруг просыпались один за другим, терли глаза, сонно озирались… Полностью пробудившиеся спешили к кострам. А со стороны шатра, где ночевали купцы, неслись крики:

– Где Кофа? Кофа пропал!..