Тень с Севера

К нойде подбежал бледный как молоко арбуй.

– Ты слышал?! Вот оно, возмездие волхвов!

– Слышал, – буркнул нойда, поднимаясь. – Точно пропал? Не по нужде в кусты отошел?

Тучка всплеснул руками.

– Его Лютый Зверь унес прямо из шатра! Вон, иди да сам погляди! Шатер разорван, на ложе кровь…

– Ищут?

– А то! Стражи обшаривают лес и дорогу. Да только не найдут его, – с мрачной торжественностью добавил Тучка. – Что люди могут против колдовства волхвов?! Все хозяина проспали, даже псы обозные!

Нойда подошел к шатру Кофы, оглядел ложе. Судя по его растерзанному виду, купец не дался без борьбы. Тем временем вернулись мрачные охранники. Поиски на дороге и в окрестностях поляны ни к чему не привели. И следов не осталось.

Купцы столпились у костров, тихо переговариваясь, со страхом поглядывая в сторону темной молчаливой чащи. До утра было еще далеко, но о сне речь больше не шла. Все сидели с оружием наготове. Вскоре, посовещавшись, купцы вынесли общее решение: дождаться рассвета и тогда идти на поиски Кофы. Или того, что от него осталось.

Нойда подошел к арбую и тихо спросил:

– Что такое «изай»?

– Как? – растерянно поглядел на него мерянин.

– Я слышал сквозь сон твой голос. Ты воскликнул: «Изай!»

Арбуй свел брови, вспоминая.

– Сон? Ничего не помню… Все как в бреду – то ли туман, то ли пурга… А изай – это по-нашему пестун. Дядька.

Нойда озадаченно взглянул на него и задумался.

Так ничего и не надумав, начал собираться. Вытащил и надел шапку-птицу, повязал пояс, достал из сумки бубен…

Люди Кофы, глядя на его сборы, отошли от костров и столпились вокруг саами.

– Далеко собрался, лопарь? – спросил кто-то.

– Хозяина вашего искать пойду, – сухо ответил нойда. – Расступитесь, не мешайте.

Над опушкой воцарилась тишина.

Нойда надвинул шапку на лоб и глаза. Поднял руку, ударил правой ладонью по левому плечу, призывая сайво-разведчика.

– Слышь, можно с тобой пойду? – робко спросил Тучка. – Я тебя сюда завел… Мы его хлеб вместе ели…

– Здесь жди, – бросил нойда.

Шагнул прочь от костра и растворился в ночных тенях.

* * *

Нойда шел через лес по звериной тропе. Среди ветвей горели звезды, в отдалении ухали совы. Где-то поблизости, в густых зарослях, журчал и булькал невидимый ручей. Этот широкий темный ручей попадался шаману уже третий или четвертый раз. Невольно закрадывалась мысль: его водят кругами.

«Как так? Сайво точно заметил бы», – думал нойда.

Он был недоволен – в основном собой. Поиски пропавшего купца затягивались. Или Кофу в самом деле утащили в запретную глушь, или кто-то отводил саами глаза. Вероятно, тот же, кто наслал на людей колдовской сон…

«Несомненно, тут без волхвов не обошлось… Неужели басни о Лютом Звере – правда?»

Лес, который дорога в Медвежий Угор пересекала в довольно узком месте, оказался намного обширнее, чем виделся с высокого берега Волхи. Нойда подозревал, что его спроваживают все дальше от дороги и святилища… но куда?

– Поесть сегодня толком не вышло, – ворчал себе под нос саами. – Выспаться, похоже, тоже не получится…

Он устал, промок и оставил на колючках половину бахромы от рубахи. Но сильнее всего его раздражал ручей. Журчание становилось все громче. Сквозь заросли орешника уже поблескивала вода.

Тропа снова вышла на открытый берег.

– И снова ручей. В какой там раз – в четвертый? А что это за…

Нойда поднял взгляд и осекся на полуслове.

Из-за кустов, медленно поворачиваясь, выплывал плот. Посередине плота торчал короткий столбик, вроде обломка мачты. А у столбика, повесив голову, сидел связанный по рукам и ногам человек.

Нойда быстро подскочил к берегу, вошел в воду по бедра и схватил плот за край. Человек на плоту, ощутив толчок, вскинул голову:

– Лопарь! Это ты?! Вытащи меня скорее! Выручай, друг!

На плоту сидел купец Кофа, с виду невредимый, только весь оплетенный веревками, словно колбаса. Из одежды на нем остались порты да нижняя рубаха.

Нойда молча поволок тяжелый плот к берегу. Плот не слушался, тащил за собой. Нойда вымок насквозь, пока утвердил его краем на сыром берегу.

– Век тебе буду благодарен, лопарь! – не умолкал купец. – Скорее, перережь проклятые веревки, я уже тела не чувствую…

Веревки в самом деле глубоко врезались в полноватое тело. Синяк на пол-лица, заплывший глаз…

– А где остальные наши? Где охрана моя?

Нойда пожал плечами, вытащил костяной ножик и принялся резать веревки.

Вскоре купец уже сидел на берегу, со стонами разминая руки и ноги. Кровь возвращалась медленно, с болью и колотьем.

– Проклятые жрецы, чтоб у них уд на пятке вырос! Чтобы им как по нужде ходить, так разуваться! Сплю спокойно, никого не трогаю, вдруг куда-то тащат…

– Кто? – спросил нойда. – Зверь?

– Не знаю! Сперва снилась дрянь всякая, будто в тумане заблудился. Потом чувствую – схватили и волокут! Ну я так просто не дался, схватил у изголовья нож, давай отмахиваться… А они…

Кофа тронул заплывший глаз.

– И все это, не пойму, то ли наяву, то ли во сне? Я сейчас сплю, лопарь, или уже нет?

– Нет.

– Так и думал… Как туман развеялся, я и проснулся. Вокруг – лес, вода, я на плоту…

– Долго плыл? – оглядываясь, спросил нойда.