Тень с Севера

– Я тоже сперва не верила. Но потом как-то последила за сурянами, когда они устроили большой обмен на берегу. Мы, саами, прибывали на торг целыми семьями, и каждый род – со своими предками и духами. Предкам ведь тоже любопытно взглянуть! Многие взяли с собой домашних сайво. Старая гейда, моя родственница, шла, опираясь на спину своего зверя-супруга, снежного медведя… А суряне не видели! Они не приветствовали наших предков, не почтили сайво и даже не испугались медведя… Впрочем, завершая обмен, они плеснули немного суры духу реки. Но вовсе не в ту сторону, где он сидел в осоке вместе со всем своим семейством, ожидая приношения.

Кайя слушала, широко распахнув глаза.

– Должно быть, сурянам очень одиноко и тоскливо в пустом мире, где они одни и нет никаких сайво… – сказала она. – Может, поэтому они шастают на своих больших лодках вверх-вниз по Винье? Что-то ищут, а что – и сами не знают?

– Кто их разберет…

– А может, – Кайя даже привстала от волнения, – того-то ради они и придумали это страшное зелье?! Чтобы отдирать с его помощью свои приросшие к костям души и отпускать их в полет?

Гейда одобрительно кивнула.

– Правда или нет – мне нравится, какими тропами ходят твои мысли…

Кэрр снова приложилась к баклажке. Ее лицо пошло красными пятнами, глаза заблестели.

Полыхнуло пламя костра, за пределами освещенного круга разом сгустилась тьма.

– Акка, тебе-то это зелье зачем?

Гейда зубасто улыбнулась.

– Всякий яд – это и могущественное лечебное снадобье. Я чувствую, как сура подхватывает мою душу, и та трепещет, словно сеть на ветру! И вот уже я на спине могучего оленя, готового унести меня выше звезд! Просто в отличие от глупых мужей моего племени – я знаю, когда остановиться…

И гейда запрокинула голову, делая большой глоток.

Вскоре она уже раскачивалась, закатив глаза, то бормоча, то напевая, то вскрикивая, то прогоняя кого-то, то умоляя оставить ее… Кайя сидела как мышь, наблюдая за борьбой наставницы с дикими сайво. Не пора ли уйти? Или гейда ее не отпускала?

Вдруг странный звук донесся со стороны моря. Звериный вой? Нечеловеческий крик?..

Кайя подскочила на месте. Гейда перестала раскачиваться и бормотать. С лица, прежде багрового, отхлынула кровь.

– Супруг мой…

Кэрр потянулась было к баклажке, но, спохватившись, решительно отложила ее.

– Он идет меня навестить! Не зря я лакомство приготовила…

Она метнулась к котлу, надкусила палец, брызнула кровью в варево.

– Всякий раз дрожу, как слышу его голос, – призналась она. – Но не отозваться нельзя! Морскому мужу надо угождать…

– А как? – осмелилась спросить Кайя.

– Так же, как земному, хе-хе! Я готовлю ему угощение, песни ему пою… Ко мне он приходит только в человеческом обличье – потому что любит меня. Хотя сперва пытался убить. Но не смог – и пришлось жениться…

Гейда посмотрела в темноту, где вдалеке едва слышно шумел прибой.

– Сперва он являлся во сне и мучил меня. Я убивала его во сне каждую ночь – но на следующую он возвращался и вновь овладевал мной… Сколько раз я мечтала – вот бы встретить его во плоти! Убить по-настоящему, чтобы не вернулся!

Потом мы встречались в море. На каменной луде, что обнажалась в отлив. Там было холодно… так холодно…

Гейда содрогнулась.

– Зачем же он мучил, если выбрал тебя? – робко спросила Кайя.

– А, – махнула рукой гейда. – Дело обычное – мужи всегда мучают тех, кого любят… Да и жены тоже. Нет большой разницы между любовью и ненавистью…

– Какая же любовь, если мучить?

– Именно это и есть любовь.

Кэрр с жалостью поглядела на ученицу, которая не понимала ни слова из ее речей, и снисходительно объяснила:

– Дева, это были испытания. Когда я выдержала все, морской муж сам пришел сюда, к моей веже… И лишь после этого я стала той, кого все знают как великую гейду.

– Я, кажется, поняла, – прошептала Кайя. – Женщины так становятся шаманками?

– Именно!

– А мужи? Лемми рассказывал, мужей терзают дикие сайво…

– Да. Мужчин духи трех миров разрывают на части. Женщину делает шаманкой грозный дух, ее сайво-муж, которого она одолеет.

– Одолеет?

– Когда сайво вступает с живой женщиной в брак, сперва он пытается сожрать ее или подчинить, чтобы она кормила его чужими душами… Но если ему это не удалось, тогда уже она владеет им – до тех пор, пока длится их связь. Тогда он будет служить ей. Пока не найдется кто-то посильнее…

Кайя глядела округлившимися глазами.

– Чему дивишься? – ядовито спросила гейда. – Разве у людей не то же самое?

– Я не знаю…

– Ах, дева! Меж людьми все точно так же.

Кайя снова задумалась и спросила:

– А если сайво-муж не захочет тебе служить?

– Он умрет, – гейда оскалилась, словно волчица. – Как и мужчина.

Странный вой с моря раздался снова. Заметно громче и ближе…

– Он… идет сюда?

– Да. Скоро явится. – Кэрр поспешно поднялась на ноги. – Все, ты больше не нужна. Быстро в вежу, да заложи дверь покрепче! И ни под каким видом не суйся наружу!

Кайя вскочила, со страхом и любопытством косясь в сторону моря. Раньше она беспрекословно отправилась бы спать, как всегда, когда гейда оставалась камлать возле костра. В такие ночи Кайя спала почему-то особенно крепко…