Тень Перл-Харбора

О чем рассуждал капитан 2-го ранга Алекс Шорт, оставшись в гордом одиночестве спустя два часа? Все другие люди, бывшие на «Тенедосе» в момент атаки подлодки, уже давно погибли. Раненые утонули первыми. Кто-то, устав сопротивляться стихии, опустил руки и пошел на дно. Самых упорных и выносливых утащили акулы. Первые морские хищницы появились на месте катастрофы уже через двадцать минут. Все моряки знают, что в Индийском океане до черта акул, которые съедают все, что падает в воду. Ну и, конечно же, их очень привлекает кровь в морской воде. А крови на месте гибели «Тенедоса» было очень много. Капитан Шорт размышлял о капризах судьбы. Вырваться и уцелеть в смертельном бою, не погибнуть при ударе молнии в их корабль, и все для того, чтобы погибнуть вот так вот бесславно и глупо, барахтаясь в воде без спасательного жилета и безо всякой надежды на спасение. Когда его схватила за ногу зубастая пасть и поволокла в морские глубины, то он особо не сопротивлялся. Судьба, однако!

Глава 21

– Практически все корабли вражеской эскадры получили серьезные повреждения. Достоверно известно о затоплении одного британского линкора, одного авианосца, пяти крейсеров и шести эсминцев. Когда я скомандовал отход, то на плаву все еще оставались один линкор противника, один авианосец, один крейсер. И еще одному эсминцу врага удалось уйти от наших пикирующих бомбардировщиков, скрывшись в грозовом фронте. Это я запретил нашим летчикам лезть туда! – докладывал Минору Генда, вытянувшись по стойке смирно. – Вероятность потерять наши самолеты в сплошной стене тропического ливня была очень большой. И при этом эсминец противника они вряд ли бы поразили.

– Вы поступили совершенно правильно. Тут я с вами согласен. Лезть в грозу из-за какого-то эсминца глупо. Вот если бы это был вражеский авианосец или линкор, тогда риск бы того стоил. А что там с вражеским авианосцем и остальными кораблями, оставшимися на плаву? Сильно они повреждены? – перебил я нашего бравого капитана 1-го ранга.

– Английский авианосец полностью выведен из строя. В него попало много наших бомб и торпед. Корабль потерял ход и начал крениться на борт. По всему кораблю были видны многочисленные пожары. Команда в панике покинула его. Я два раза пролетел над ним на своем истребителе. Как боевая единица этот авианосец не представляет никакой опасности. Вражеский линкор также потерял ход и заметно просел ниже ватерлинии. На нем мною наблюдались многочисленные пожары. Крейсер противника тоже стоял на месте, сильно накренясь на правый борт. Он также горел в районе центральной надстройки. Его зенитные орудия по нашим самолетам не стреляли. Я заметил, как с него в воду прыгают люди, покидая его! – ответил на мой вопрос Генда.

– Каковы наши потери? – спросил я, когда Генда замолк.

– Из четырехсот двадцати двух самолетов, участвовавших в налете, мы потеряли семнадцать. Из них шесть пикирующих бомбардировщиков и одиннадцать торпедоносцев. Среди пилотов, штурманов и стрелков погибли восемнадцать человек. При этом три человека погибли во время тарана нашим B5N вражеского крейсера. Остальные были убиты зенитным огнем. Но тридцать пять человек со сбитых бомберов наши гидросамолеты смогли спасти! – довольно подробно доложил капитан 1-го ранга Футида.

– Вы сказали, что имел место таран корабля противника? Неужели это было так необходимо? – нахмурился я.

– Я лично наблюдал этот подвиг. У пилота торпедоносца просто не было другого выбора, как пожертвовать собою ради нашего императора. Их самолет был подбит и загорелся. Высота была очень маленькая, а вражеские корабли были близко. У них не было шансов на спасение. И поэтому наш летчик решил таранить корабль врага. Мы все знаем, как вы, господин командующий, относитесь к напрасным жертвам. Но эта жертва была не напрасна, и вместе с экипажем нашего торпедоносца много англичан отправились в свой европейский рай! – начал горячо высказываться стоявший передо мною Генда.

Я продолжал хмуриться, беззвучно проклиная долбаных самураев. Да, они же всегда были рады погибнуть ради императора и своей страны. Вообще-то, тяга нынешних японцев к смерти меня сильно напрягала. Тут воевать надо, а они все так и норовят героически погибнуть. Блин! Сколько же трудов мне стоило, чтобы внедрить на японском флоте идеи беречь наших летчиков и матросов от глупого риска. Для летчиков я даже новый устав наваял. Точнее, приказал, чтобы Генда и Футида его написали, предварительно высказав им свои идеи. После, конечно, я его внимательно прочитал и кое-что подправил. А каких трудов мне стоило протолкнуть этот весьма полезный документ во флотской среде. Об этом лучше не вспоминать. Эти упертые самураи всячески сопротивлялись моим новшествам.