Темное пророчество

Я встал напротив Мэг. Моя щека саднила на месте пощечины. Мою гордость растоптали, как боевые страусы растоптали Литиерсиса. Тем не менее, я был невероятно счастлив видеть мою юную подругу.

— Ты спасла меня, — а затем я сказал то, что богу произнести не так-то просто: — Спасибо.

Мэг обняла себя за локти. На средних пальцах её рук блестели кольца с полумесяцем, символом её матери Деметры. Я, как мог, перевязал её раненое бедро, пока мы летели на грифоне, но она всё ещё неуверенно держалась на ногах.

Я подумал, что она сейчас снова заплачет, но в тот момент, когда наши глаза встретились, на её лице появилось привычное своенравное выражение, как будто она собиралась обозвать меня Какашкомордым или приказать играть с ней в игру «Принцесса против дракона». (Роль принцессы мне так ни разу и не досталась.)

— Я сделала это не ради тебя, — сказала она.

Я попытался осмыслить эту бессмысленную фразу.

— Тогда почему…

— Тот парень, — она провела пальцами по лицу, изображая шрамы Литиерсиса. — Он плохой.

— Что ж, тут не поспоришь.

— А ещё чуваки, забравшие меня из Нью-Йорка, — она скривилась. — Марк и Вортигерн. Они всё трепались о своих будущих делах в Индианаполисе, — она покачала головой. — О плохих делах.

Интересно, знала ли Мэг, что Марку и Вортигерну отрубили головы за её побег. Я решил не упоминать об этом. Она и сама сможет посмотреть их статусы на Фейсбуке, если ей будет любопытно.

Грифоны рядом с нами свернулись калачиком, получив свой заслуженный отдых. Они засунули головы под крылья и урчали, что было бы довольно милым, если бы звук не напоминал о бензопилах.

— Мэг… — нерешительно начал я.

У меня появилось чувство, будто нас разделяет стена из оргстекла, и трудно было сказать, кого именно она защищает. Я хотел так много сказать, но не мог решиться.

И всё же я собрался с духом.

— Я хочу попытаться.

Мэг посмотрела на меня с опаской.

— Что попытаться?

— Рассказать тебе… о моих чувствах. Прояснить ситуацию, в общем. Останови меня, если я скажу что-то не так, но мне кажется очевидным, что мы нужны друг другу.

Она не ответила.

— Я ни в чем тебя не виню, — продолжил я. — То, что ты покинула меня в роще Додоны, то, что лгала о своём отчиме…

— Хватит.

Я ожидал, что её верный слуга карпои Персик упадёт с небес и оторвёт мне голову. Но этого не случилось.

— Я хотел сказать вот что, — снова начал я, — мне жаль, что тебе пришлось пережить так много. Это всё не твоя вина. И не надо себя казнить. Этот изверг Нерон играл с твоими эмоциями, искажал твои мысли…

— Хватит.

— Возможно, я смогу выразить свои чувства песней.

— Хватит.

— Или рассказать тебе историю о похожем случае со мной.

— Хватит.

— Коротенький рифф на укулеле?

— Хватит, — впрочем, на этот раз я заметил небольшой намек на улыбку в уголке губ Мэг.

— Мы можем хотя бы договориться работать вместе? — спросил я. — Местный император ищет нас обоих. И если мы его не остановим, он натворит ещё больше плохих дел.

Мэг подняла левое плечо к уху.

— Ладно.

Из грифоньего гнезда послышалось тихое шуршание. То были зеленые побеги, прорастающие сквозь сухое сено, — возможно, признак улучшения настроения Мэг.

Мне вспомнились слова Клеандра из моего кошмара: «Вы должны были понимать, насколько могущественной она становится!» Каким-то образом Мэг выследила меня в зоопарке. Она велела плющу расти до тех пор, пока тот не обрушил крышу. Она заставила бамбук проглотить целый отряд германцев. Она даже смогла телепортироваться от своего эскорта в Дейтоне при помощи пучка одуванчиков. Немногие из детей Деметры способны на такое.

И всё же я не питал никаких иллюзий насчёт того, что мы с Мэг сможем выбраться отсюда рука об руку, а наши проблемы забудутся. Рано или поздно ей придется столкнуться с Нероном снова. Её верность подвергнется испытанию, а страхи всплывут на поверхность. И я не мог освободить её от прошлого даже лучшей песней в мире или риффом на укулеле.

Мэг потерла нос.

— А тут есть чего покушать?

Я не осознавал, какое напряжение испытывал, пока не ощутил, что расслабился. Если Мэг думала о еде, значит, мы на пути к нормальному образу жизни.

— Покушать есть, — я понизил голос. — Предупреждаю, здешняя еда не такая вкусная, как семислойный соус Салли Джексон, но свежеиспеченный хлеб Эмми и домашний сыр тоже ничего.

— Рада, что ты оценил, — раздался сухой голос за спиной.

Я обернулся.

На вершине лестницы Эмми буквально царапала меня взглядом, острым, как когти грифона.

— Госпожа Бритомартида внизу. Она хочет с вами поговорить.

Богиня не поблагодарила. Не осыпала меня похвалами, не предложила поцелуй и даже не подарила бесплатную магическую сеть.

Бритомартида просто махнула рукой на стулья вокруг стола.

— Садитесь.

Она была одета в тонкое черное платье поверх сетчатого боди, что напомнило мне о певице Стиви Никс, году этак в 1981-м. (Мы отлично спелись при работе над альбомом «Stop Draggin’ My Heart Around». Впрочем, я так и не получил за это должной славы.)

Она закинула ноги в кожаных сапожках на обеденный стол, будто была тут хозяйкой, что, я полагаю, было недалеко от истины, и стала накручивать рыжеватые волосы на пальцы.