Тёмное пророчество

— Этого только не хватает! Я уже перестаю контролировать, о чём думаю и чего хочу! На самом деле я просто хочу плотно пообедать и пойти на метаморфизм. А ещё нужно предупредить Цивика, чтобы не брал еды на мою долю. И сделать хоть какие-то домашние задания. Вечером будет некогда.

Он оглянулся на шкаф, но взял себя в руки, решительно подошёл к подоконнику и стукнул по нему палочкой.

Два с небольшим часа последнего урока пробежали быстро. Едва профессор Традиш скрылся в стене, Ирри Ларак тут же направился к Битали:

— Вечером тренироваться будем, как скажешь? Я так заметил, эти псины глиняные только по две появляются. Чего нам их бояться? Справимся без труда.

— Не успеем, — развёл руками Кро. — Молоко, домовые, ужин. В обед ведь ничего не сделали. Так что сегодня будем заниматься уроками, чтобы завтрашний вечер освободить.

— Жалко, погода хорошая, — посетовал Ларак.

Можно было подумать, в другие дни погода вокруг магической школы случалась плохой!

— Завтра, Ирри, завтра. — Битали собрал книги, быстро добежал до башни, оставил их в комнате, так же торопливо вернулся вниз, вошёл в кабинет. Тут, разумеется, ещё никого не было. Только стопка пустых мисок высилась справа от двери, доказывая, что дела делаются, даже если исполнители не попадаются ему на глаза. Кро прошёл через комнату, уселся на подоконник, опёрся подбородком на руки.

— Привет! — впорхнула через боковой шкаф счастливая, какая-то даже светящаяся изнутри Анита. — Ты чего такой грустный, мой повелитель и господин?

— Так, мысли дурные.

— О чём?

— Надодуха вспоминаю. Проклятие на извод. Ни избавиться, ни перетерпеть. Знать, что ты последний из рода — и жить с этим. Его последний вздох прервёт историю древнейшего и знатного рода, одного из самых знаменитых.

— Ты плохо считаешь, Битали, — улыбнулась отличница. — Он в седьмом колене. Седьмое поколение проклятых! Это значит, что на нём проклятие заканчивается! Его дети будут совершенно здоровы и нормальны, никаких родовых чар. Если найдётся девушка, которая решится разделить его судьбу, то всё, род продлится.

— Найдётся ли?

— Почему нет? Он, конечно, мохнатый, как персидский кот, но добрый, нежный, весёлый, находчивый. К тому же и за детей можно не беспокоиться… А почему ты спрашиваешь?

— Дурное настроение, плохие мысли. Эления Клеотоу сегодня некстати оставила, все планы испортила. Вот и думаю, что, если со мной что-то случится? Кто домовых будет кормить, молоко вытягивать?

— Если с тобой что-то случится, — перестала улыбаться Горамник, — думать о домовых мы будем в последнюю очередь.

— Не нужно так печально, Анита, — усмехнулся Кро. — Я могу просто уехать или застрять на занятии. И на такой случай, думаю… Может, стоит иметь другого коловертыша?

— У ведьмы бывает только один коловертыш, Битали, — напомнила Анита.

— Я умею тянуть молоко без тебя. Все каникулы управлялся.

— Что-то не так, Битали? — забеспокоилась девушка.

— Обычный прагматизм, — пожал плечами Кро. — Нет, если тебе не хочется ничего менять, то пусть всё остаётся как есть. Но если ты не против заканчивать свою колдовскую песню с кем-то другим, это пойдёт на общую пользу.

Рыжая отличница прикусила губу, явно не решаясь произнести желанные слова, потом выдохнула:

— Но ведь ты обидишься?

— Раз спрашиваешь, значит, согласна. — Где-то внутри Битали опять было кольнула обида, но он успел принять своё решение ещё задолго до начала этого разговора. Пожалуй даже, ещё в обед, увидев недоморфа и отличницу вместе. Счастливых до безобразия недоморфа и отличницу.

— Нет, я против! — спохватилась девушка. — Мне нравится заниматься этим с тобой. Просто, если так нужно… то…

— Позову его, — поднялся с подоконника Кро. — В коридоре наверняка мается.

— Я ещё не соглашалась!

— Разве?

— Я… — Анита подошла к Битали, закинула руки ему за голову, притянула к себе и крепко поцеловала. — Ты куда лучше, чем я думала, мой господин. Спасибо.

Она развела руки, отступила на шаг и кивнула:

— Зови.

Кро улыбнулся, ушёл в стену — к нему тут же подбежал Надодух:

— Что, уже? Так быстро?

— Хуже. Ничего ещё даже не начиналось. Анита решила взять другого коловертыша.

— Почему? А ты? Какого беса она вдруг захотела всё поменять? На кого?

— Глупый вопрос. Ты вот что… Когда ёмкости до краёв наберёшь, ты не ори там: «Проснись! Полные! Хватит!» По плечам не стучи. Ты обними её, прижми к себе. Успокой. Она немного посопротивляется — и проснётся. Так оно правильнее.

— А ты?

— Я буду в нашей комнате. Если не получится, зови.

Битали достал палочку, стукнул сфинкса по морде:

— Третий боевой ярус! — и с огромным облегчением стянул с себя школьную куртку, скомкал, кинул на стул. Подошёл к постели, сел прямо на пол, привалившись спиной к кровати.

Его мучили противоречивые чувства. С одной стороны, он понимал, что поступил правильно. Выбрал самый что ни на есть правильный вариант. И всё равно не мог отделаться от обиды, от того, что обокрал сам себя, причём полной мерой.

— Это просто жадность, — сказал он себе. — Они принадлежат друг другу. А меня душит пустая жадность.

Однако даже если это было так — жадность и не подумала отступить.