Тёмное пророчество

— Я старый немощный человек, господин! — высоко задрав руки, попятился ювелир. — Я не могу сражаться за вашу честь. Я могу лишь платить вам за право жить на вашей земле. Я всегда платил, господин. Вы знаете, я никогда не утаивал вашего золота и не задерживал подати. Я маленький человек, и когда мне говорят, что на этой земле появился новый хозяин, я плачу новому хозяину, дабы не получать от него наказания или того хуже.

— На моей земле новый хозяин? — переспросил недоморф столь зловещим тоном, что ювелир едва не размазался спиной по стене.

— Если это ваша земля, господин, почему вы пускаете сюда чужих тиунов? — выпучив и без того круглые глаза, просипел несчастный. — Я маленький человек, я делаю, что велят. Я плачу господину золото, а не сражаюсь. Я… Я… Я не могу платить всем! — взвизгнул он. — Если здесь нет хозяина, я лучше уйду совсем.

— Я прощаю тебе измену, Бабрик, — всё тем же холодным тоном сообщил Надодух, и острый кончик метательного ножа со скрежетом описал дугу по стеклу прилавка, оставив длинную белую полосу. — Ты данник и не обязан класть за меня свою жизнь и принимать муку. И не тебе решать, чей тиун станет обкладывать тебя податью. Но раз уж ты успел отнести моё… слышишь, моё! — золото в башню барона Тийера, тебе придётся сходить туда ещё раз. Ты скажешь ему о моём приходе. И передашь, что я запрещаю ему и членам его рода переступать границу моего имения. Передай, что я решил наказать его семью за совершённое преступление. Отныне у него больше не будет трудностей с тем, что за удел определить сыну. Ты понял меня, Бабрик? Иди немедленно! Пусть знает, что я уже — слышишь? — уже наложил на него кару! Торопись. Если ты опоздаешь с известием, уже барон обрушит на тебя свой гнев. Но он может оказаться не столь милостив.

Надодух провёл ножом поперёк груди, как раз на уровне шеи ювелира, ловко спрятал клинок в рукав, наклонился через прилавок и дружески похлопал бедолагу по плечу:

— А мне ты даже нравился, старый мошенник. Будет обидно потерять такого исполнительного данника. — Недоморф хмыкнул, повернулся, вышел наружу. Битали, глядя на ювелира, укоризненно покачал головой и поднялся следом. На улице с наслаждением, полной грудью вдохнул свежий воздух:

— Как к нему покупатели ходят?

— Косяком, — ответил недоморф. — Они получают удовольствие, покупая у него хлам. А навести морок в светлом зале, на открытом просторе, сам знаешь, куда сложнее. Вот в тёмном подвальчике через плечо приворот наговорить — это запросто. И покупают у него смертные всякий мусор, и радуются этому, и снова приходят. Доит он их, как они своих коров, а я — его самого. И знаешь, все довольны, как ни странно. Как думаешь, лишнего я ему не наговорил?

— Нет, — покачал головой Битали. — Ты ведь сказал, что всё уже сделано и тревогу поднимать поздно. Теперь барон будет знать, кто виноват в беде его сына. Осталось вечером пошуметь у его дома, чтобы он не принял твои слова за пустой блеф. Часы у тебя на башне случайно не спешат?

— Нет, вроде…

— Тогда бежим! Двадцать минут до урока осталось!

К Тийерской башне они приехали уже поздно вечером, когда начало смеркаться. Приехали чинно и культурно, на микроавтобусе с эмблемой музея искусств города Жесте. Водитель остался за рулём, включив небольшую лампочку и достав ещё не распечатанный журнал цветных комиксов. Он вёл себя настолько благочинно и безразлично, что Битали начал сомневаться в уверениях недоморфа, что все смертные просто выполняют свою обычную работу и не связаны никакими одурманивающими заклинаниями. Приказал хозяин замка ехать поздним вечером — поехал. Приказал ждать — ждёт.

— Он за это сверхурочные получит, — шепнул Надодух, словно угадав мысли Кро. — Думает, мы решили повеселиться и приехали в кафе.

Действительно, на краю парковки, где они остановились, сиял яркими окнами и гремел музыкой двухэтажный дом с широким балконом по всему периметру.

— А нам куда?

— Почти туда же. — Недоморф указал на скалу с крутыми склонами, что стояла в сотне шагов за ресторанчиком. — Это она и есть, башня. Днём выглядит неопрятно: крапива, чертополох, глинистые потёки меж камней. В общем, как и положено месту, которое не должно казаться привлекательным для чужаков. Мы все любим покой и не любим незваных гостей, правда?

Он быстрым движением выдернул ножи и тут же спрятал их обратно. Ирри Ларак, глядя на него, стал разворачивать тряпку со своей секиры.

Мимо кафе в темноту вела довольно утоптанная тропинка. Она упиралась в мусорную кучу, за которой покачивался бурьян.

— Обессион! — первым успел взмахнуть палочкой Дубус, рассеивая морок, и тропинка продолжилась дальше, под кроны плакучих ив, за которыми стали просматриваться светящиеся окна пятиэтажного здания, сложенного из неопрятных гранитных валунов, размягчённых и беспорядочно, наугад, слепленных в единую стену. Размеры дома почти точно совпадали с размерами скалы, что видели прохожие с автомобильной парковки.