Тёмное пророчество

Надвигающиеся каникулы его не радовали — но Битали не собирался портить друзьям настроение и старался вести себя, как обычно. С некоторой отрешённостью он наблюдал за их весельем, за тем, как они готовили на поляне пир с тушёной форелью, жареной свининой и соком, наливаемым в тонкие бокалы из бутонов лилий, обращённых Цивиком в камень. Этого заклинания, как выяснилось, не знал никто из их небольшой компании. Однокурсника долго мучили, но Цивик стоял насмерть и правил обращения с опорным словом так и не выдал. Потом они играли в фанты — каждому по разу пришлось изобразить назначенного зверя, спеть песенку со словом «снег» и показать по примеру Цивика никому не известное чудо. Битали поразил компанию, разрубив брошенное в него яблоко сразу на шесть кусочков, Надодух вырастил на иве тигровую лилию, которую галантно преподнёс Аните. А потом создал ещё одну, пепельного цвета, для Генриетты Вантенуа. Больше никому выйти за пределы школьной программы не удалось, и незадолго до заката компания вернулась в замок, оставив пиршественный стол неубранным. Это недоморф захотел угостить своих маленьких соседей, обитающих в кустах вокруг. Надодух был уверен, что за две недели каникул следы веселья исчезнут сами собой.

— Завтра последний день, — мечтательно простонал Надодух, потягиваясь в постели. — Мне кажется, я не был дома уже целую вечность!

— И как у тебя дома? — не удержался от вопроса Битали. — Замок, небось, раз в пять больше этого?

— Нет, всего раза в два, — скучным тоном поправил недоморф. — В нём вырос я, мой отец, мой дед. Построил же прадед, перед самой Войной. Войну он выстоял с честью, не уронил имени нашего рода. Будет жалко… Ладно, давай спать.

Чего будет жалко Надодуху Сенусерту, Битали догадался, а потому продолжать разговора не стал, натянув на голову одеяло.

Нашумевшись на свежем воздухе, молодые люди заснули практически мгновенно, и к часу полуночи пребывали в совершенно безмятежном состоянии. Надодух, вытянув мохнатые руки, вяло шевелил пальцами, словно ощипывал лепестки с цветочного букета. Битали снилась настоящая снежная зима, которую он видел лишь раз, в колледже Глоу, в Шотландии. Той зимой залив, на берегу которого стояла школа, замёрз и оказался занесён сугробами на высоту в несколько человеческих ростов. Однокашники прыгали в снежные завалы со скал, широко раскинув руки, и плашмя проваливались в глубину, чтобы потом, прорывая в глубине узкие норы, выбираться на берег.

Кро тоже решил попробовать, но по неопытности не упал плашмя, а прыгнул солдатиком, пробил снег до льда и сломал ногу. Сверху его несчастья никто не заметил, и он пролежал в темноте почти полдня, прежде чем его хватились и разыскали в снежных норах. В итоге перелом ему лечили всю ночь, а обморожение — ещё три дня. А на четвёртый он вышел на скалу и прыгнул снова, раскинув в стороны руки и глядя широко раскрытыми глазами на приближающуюся белую поверхность. Он опять пробил сугроб до льда — но на этот раз лишь слега коснулся его грудью.

Битали удалось прыгнуть всего три раза — потом колокол созвал учеников на очередное занятие. Пока они зубрили основы анализа, на школу обрушился ураган и всего за три часа вычистил бухту от снега до самого ноздреватого зелёного льда.

Больше Кро не повезло со снегом ни разу — но ощущение полёта осталось с ним навсегда, время от времени приходя во сне. Вот и сейчас он, раскинув руки, стремительно скользил над самым настом сквозь крупные белые хлопья, густо сыплющиеся с небес. Вроде бы и снег — но тёплый и невесомый, не оставляющий мокрых пятен ни на лице, ни на руках.

Внезапный истошный вопль, обрушившийся на уши, сбил его полёт в самый безмятежный момент — тело потеряло равновесие, рухнуло вниз, пробило наст и больно врезалось в камни. Под тяжестью снега он начал задыхаться, взмахнул руками и… проснулся как раз в тот миг, когда руки отбрасывали в сторону подушку.

Однако вопль не исчез, продолжая бить по ушам, проникая до самого костного мозга. Его издавала коричневая бесформенная фигура, что качалась в центре комнаты над очагом.

— Что за дрянь?! — Недоморф подушки не терял, а потому ловко метнул её в чудище. Подушка пробила цель насквозь и упала на подоконник по ту сторону.

— Горе нарушившим волю Великого Чахары!!! — Фигура качнулась вперёд и звонко щёлкнула зубами перед самым лицом Битали. Извернулась и так же стремительно кинулась на недоморфа: — Горе нарушившим волю Великого Чахары! Все кары небес и проклятия земель обрушатся на ваши головы!

— Меня-то за что?! — возмутился Надодух.

Не ответив, призрак растаял в воздухе, а по комнате стало разноситься оглушительное тиканье.

— А меня за что? — запоздало поинтересовался Битали.

— Ну, ты Тёмный Лорд, — напомнил сосед. — У тебя с призраками особые отношения.

— Это не отношения, это определённо часы смерти, — парировал Кро. — А ты у нас знатный родовитый чатия. Я же — никто, никакой родословной.

— Но это не мой дом!

— И не мой!

— Вот проклятие! — Недоморф поднялся, сходил за подушкой, вернулся назад. Лёг, старательно накрыв голову.