Темное искушение

Беспокойная энергия проскользнула сквозь меня. Любопытство умоляло спросить, но сердце подсказывало, что, возможно, я действительно не готова.

Поэтому я села за стол, где в одиночестве мне подавала голубцы все та же молчаливая служанка. Я нарезала капустный рулет, заметив, что повар не положил продукты животного происхождения. Удивительно, но все блюда, которые мне подавали, были веганскими.

Покончив с едой, я направилась на выход. Мое пальто висело на крючке, а сапоги стояла на полу, будто я была просто ночным гостем. Я надела верхнюю одежду и обувь и вышла на улицу.

Оба охранника по обе стороны двойных дверей замолчали. На самом деле все во дворе притихли, наблюдая за моими шагами, пока я шла по кольцевой аллее и по огромному слою снега. Если я убегу, они, скорее всего, прострелят мне ногу. В конце концов, они не могли убить залог Ронана.

Я направилась к пристройке, служившей конурой. Собаки бегали по всей длине ограждения, провожая меня взглядом. Я остановилась перед ними, опустилась на колени в своем пальто на снег и сказала им, какие они хорошие собачки. С очень острыми зубами.

Когда я немного убедилась, что они меня не укусят, я просунула руку через ограждение ладонью вверх. Только один из них подошел, чтобы обнюхать меня, в то время как другие оставались на месте, словно не хотели опускаться так низко, чтобы я их погладила. Я почесала пушистую шею дружелюбного и улыбнулась, когда он лизнул мне руку. У меня никогда не было собаки. Папа их не любил. Но я всегда мечтала об одном.

Немецкая овчарка с соболиным мехом и угрюмым выражением лица одиноко стояла возле собачьей двери, вздыбив шерсть на мое присутствие. Я тихо заговорила с ним, но он держался на расстоянии, махая хвостом и подняв шерсть. Чувствуя, что уже достаточно его расстроила, я встала, чтобы немного прогуляться по периметру. Глаза охранников впились мне в спину, словно я попала в перекрестие прицела.

Облака разошлись, солнце сияло на снегу. По краям участка росли деревья, и я гадала, как далеко мне придется идти, чтобы найти цивилизацию или даже просто дорогу с редкими прохожими. Хотя, даже если бы шоссе находилось в трех футах от двора Ронана, я не была уверена, как бы добралась. Не с его постоянным ночным дежурством и собаками, которые, несомненно, быстрее меня.

Получив полную свободу действий в доме, я воспользовалась этим. Потребовалось несколько часов, чтобы заглянуть в каждый уголок и щель на первом этаже, но, к сожалению, я не нашла секретного прохода, который вел бы отсюда.

Я ненавидела правду, но этот дом великолепный.

Настоящие картины висели на стенах, каждый предмет мебели обладал вневременным очарованием, и каждая комната создавала особое настроение. Это место ощущалось, как дом, не в четырех стенах неподвижный камень.

А потом я нашла библиотеку.

Полки тянулись до самого потолка, забитые книгами с разноцветными корешками. В передней части комнаты стоял большой письменный стол красного дерева, и воздух был пропитан запахом гвоздики. Я не знала, что мне нравилось больше: то, что Ронан курил рядом с полкой первых изданий, или то, что мне придется делить с ним это пространство, как бы долго он меня здесь ни держал.

Первой книгой, которую я взяла с полки, был Потерянный Рай — Джона Мильтона. Какая ирония. Роман представлял собой набор стихотворений, изображающих Сатану высокомерным и способствующим его собственному падению, и, в конечном счете, он проиграл борьбу с Богом.

Я бросила книгу на стол Ронана по пути к выходу.

Единственное, чего не хватало в доме, так это электроники. Я не нашла ни одного телефона, радио или компьютера. Либо частоты нарушили связь Ронана с подземным миром, либо он избавился от любого способа, которым я могла обратиться за помощью.

Скрип вилки и противоречивые мысли составили мне компанию за ужином. Я задумалась, была ли я таким же плохим человеком, как папа, за то, что закрывала глаза на правду и защищала его даже сейчас, не будучи в состоянии вынести мысль о его потере. Интересно, сколько родственников мне так и не довелось встретить? Но больше всего меня интересовало, чем или кем, ужинает дьявол сегодня.

В комнате было тихо и пустынно без его присутствия, и почему-то его отсутствие только усиливало беспокойство, которое он создавал внутри. Воспоминание о его низком одобрительном возгласе пробежало по моему телу, вызывая мурашки. Я в отчаянии отодвинула тарелку и мысленно произнесла: J’ai le syndrome de Stockholm. Tu as le syndrome de Stockholm. Nous avons le syndrome de Stockholm.[75]

Прежде чем молчаливая служанка успела унести мои объедки, я схватила тарелку, надела пальто и обувь и вышла на улицу. Солнце уже село, но свет освещал двор и мой путь к конуре.