Темное искушение

Малейший намек на веселье на его губах столкнулся с раздражением в глазах, и его ответ был задумчивым, возможно даже риторическим.

— Что мне с тобой делать?

— Отпусти меня.

Что-то неуловимое и противоречивое промелькнуло в его глазах, и я задалась вопросом, не планирует ли он уже освободить меня в ближайшее время; не променяет ли он меня на жизнь моего отца через несколько дней или даже часов. Эта мысль сжала стенки груди, заставляя чувствовать себя потерянной и одинокой, но отчаяние было не единственным чувством, которое пробудилось к жизни.

— Ммм… — мягкий звук завибрировал у моих губ. — Пока нет.

Я знала, что даже если мне удастся избежать встречи с дьяволом, его демоны будут преследовать меня на протяжении всей жизни. Когда я представила себе, как он уходит, не оглядываясь, словно я была комком жвачки на подошве его ботинка, ненужной и вскоре забытой, что-то яростное всплыло на поверхность. Или, может, это просто предлог для того, чтобы потерять контроль над ненавистью и позволить ей уйти в дым и пламя.

Я судорожно выдохнула, когда его большой палец скользнул по моей скуле. Контраст между его гневом и лаской сбил меня с моей оси, зажег молнию жара в животе, и возникло бессмысленное желание вызвать его мягкость и одобрение.

Он провел большим пальцем по моим губам, словно проверяя, не укушу ли я его. Нет. Я даже позволила ему слегка засунуть палец мне в рот. Низкий звук в его горле заглушил холод в воздухе, согревая воду на несколько градусов, и в этот момент все, что мне было нужно это тепло.

Даже если он придет в виде адского огня.

Я сомкнула губы вокруг его большого пальца, так что ему пришлось высвободить его, чтобы он не скользил по моим горячим губам и языку. Пламя вспыхнуло меньше, чем от взгляда в его глазах, и от всей тяжести его одобрения у меня заныло между ног.

Тепло внутри противоречило холодной пытке на коже, так что у меня закружилась голова. Кайф. Я была пьяна от стакана водки за десять тысяч долларов на высоте двадцати этажей, и мне ничего не оставалось, как уступить прикосновению, когда его большой палец потянул мою нижнюю губу вниз.

Запястья обернуты кожей, струйки ледяной воды стекают по моей коже и вниз по приоткрытым губам, время замедляется под плотным притяжением между нами, которое ощущается как полуприкрытые глаза и безлунные ночи. Кожа цвета слоновой кости и мурашки по коже. Промокшие Бриони и татуировки. Бескорыстие и жадность.

Инстинктивная потребность сократить расстояние лишила меня воздуха, и я не могла найти достаточно кислорода, который не был бы испорчен его жаром и пьянящим запахом леса. Моя голова была над водой, но я тонула; тяжело дыша, я знала, что этот грех не насытит меня.

— Пожалуйста, выпусти меня отсюда.

Мы оба, казалось, знали, что в моих словах было два разных желания: освободиться от этого ледяного наказания и от моей внутренней клетки.

Мое бьющееся сердце и плеск воды заполнили мгновение плотной тишины.

— Ты хочешь свободы, ты должна заслужить ее.

Это унизительное, наводящее на размышления заявление должно было разрушить чары между нами, хотя звук его голоса — культурный, но с более сильным акцентом, чем обычно — скользнул вниз по моей шее, как ласка. Мне захотелось прислониться к нему.

— У меня месячные, — тупо ответила я, надеясь, что ему это будет так же неприятно, как и Картеру, и я буду спасена от безнравственного момента.

Мне следовало бы знать, что нет.

Улыбка тронула его губы.

— Немного крови никогда не пугало меня.

Я судорожно сглотнула.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Прояви творческий подход.

Горло сжалось, нерешительность остановила меня. Я не была уверена, что он хотел от меня или того, что я могла сделать со связанными над головой руками. Это был мой шанс на некоторую свободу, на то, чтобы ослабить поводья и придумать план побега, но что толку, если я утону первой? Я решила, что мне просто нужно научиться плавать.

Я сделала единственное, что могла сделать.

Поднявшись на цыпочки, я сократила расстояние, пока наши губы не оказались на волосок друг от друга; пока мои не коснулись его с каждой дрожью, которая прокатывалась по мне. Секунду я дышала ему в рот, ожидая реакции — любой реакции, которая придаст уверенности, — но ничего не последовало. Расстроенная, с дрожащей волной смущения, я прижалась губами к его губам.

Немного ослабив ремень, я неловко подняла руки над головой и положила их ему на плечи. Он был на вкус как корица, подкуп и что-то настолько мужественное, что я глубоко вдохнула, вдыхая его. Как мой рот двигался против него, все колебания внутри растворились, сменившись потоком огня, который опалил мой путь до кончиков пальцев ног.

Он не отвечал взаимностью на поцелуй. На самом деле за завтраком он казался более поглощенным своими маленькими играми, чем сейчас. Мне вдруг понадобилась его реакция, как будто я нуждалась в воздухе.