Телепорт

– По-моему, здесь пылища, а так ничего страшного. Книги собирают пыль, – с явным неодобрением изрекла Вайноа.

Тут меня осенило, что в квартиру первый раз пришел кто-то, кроме меня. Даже неполный год назад, когда я смотрел квартиру, прежде чем ее снять, риелтор отправила меня сюда с ключами, не удосужившись приехать лично.

Разумеется, с одной стороны, это объяснялось паранойей. В закрытом денежном шкафу у меня хранилось семьсот пятьдесят тысяч долларов. Я не хотел, чтобы гости задавали вопросы о каморке между кухней и спальней. С другой стороны, легче принести в квартиру книгу, чем привести гостей. Книга, кассета, бутерброд из продуктового – все это уютные, невзыскательные вещи. Только, в отличие от людей, квартиру они не оживляют.

После ухода уборщиц я посетил Страховую компанию Гамильтона. Эта компания использовала рекламный ролик, начинавшийся словами: «Вы когда-нибудь задумывались о гарантиях страхования жизни?» Я заглянул в приемную, запомнил место для прыжка и ушел, не сказав никому ни слова.

Позднее, когда служащие разошлись, я вернулся. В угловом кабинете я обнаружил оборудование для телемаркетинга, в приемной – список сотрудников с номерами домашних телефонов.

Час спустя оборудование начало обзванивать сотрудников и проигрывать им ролик. Снова и снова. Я отправился домой и лег спать с улыбкой на лице.

В одиннадцать вечера мистер Уошберн снова начал бить жену. Ссоры как таковой не было. Пара резких фраз, женщина закричала, раздалось звучное хлюпанье – это в ход пошли кулаки.

Я прыгнул на их лестничную площадку и давай колотить в дверь.

– Прекратите! – орал я. – Прекратите!

Женщина затихла, застучали тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и я увидел Уошберна – с красным лицом, прищуренными глазами и оскаленными зубами.

– Какого хрена тебе надо? – Левую руку Уошберн сжал в кулак, правую держал за дверью.

Он вышел ко мне босой, в черных брюках и белой майке. Вот он подтянул к себе правую руку. В ней был зажат пистолет.

Я замер.

– Какого хрена тебе надо? – снова спросил Уошберн.

Из глубины квартиры послышался стон его жены. В нос мне ударил хорошо знакомый запах – запах скотча. Меня аж замутило.

Я прыгнул ему за спину, схватил за пояс и поднял. Уошберн оказался очень тяжелым и, почувствовав мои железные объятия, откинулся назад. Я потерял равновесие и начал падать, грузный Уошберн – сверху. Прежде чем мы рухнули на пол, я прыгнул в Центральный парк, рядом с детской площадкой возле Сотой улицы Вест-Сайда.

Мы упали в песочницу у бетонной горки-туннеля. Из-за тяжелого Уошберна у меня окончательно сбилось дыхание, а он с проворством змеи вывернулся, вцепился в меня и навел на меня свою пушку.

Я совершенно бездумно отпрыгнул от него и попал в городскую библиотеку Станвилла. Минут пять я жадно ловил воздух ртом, прежде чем смог дышать, не испытывая острой боли.

Я прыгнул обратно в бруклинскую квартиру и заглянул к Уошбернам: входная дверь у них так и осталась открытой. Из ближайшей комнаты послышался шорох, и я громко спросил:

– Эй, вы в порядке?

Гениально! Идиот, ты же понимаешь, что она не в порядке!

Миссис Уошберн лежала на полу у кровати и пыталась подняться. Я забыл о нарушении прав владения и подошел к ней:

– Лучше не двигайтесь. Я вызову «скорую».

– Нет! «Скорую» не надо.

Женщина упорно пыталась подняться с пола на кровать. В итоге я сдался и помог ей, но лечь она не захотела. Она хотела сидеть.

– Где он?

– На Манхэттене.

– Давно?

– Что?

– Давно он ушел?

– А-а. Только что.

Лицо у миссис Уошберн распухло. Под глазами темнели синяки, по цвету которых я догадался, что их поставили накануне. Изо рта текла кровь, царапина на лбу тоже кровоточила.

– Сумочку…

– Что, мэм?

– Принесите мне сумочку. Пожалуйста… По-моему, она на кухне.

Я с сомнением посмотрел на миссис Уошберн. После таких побоев у нее могло случиться кровоизлияние в мозг. Ей в больницу нужно!

– Пожалуйста… у меня там адрес приюта. Это приют для женщин – жертв насилия.

Я принес сумочку и по просьбе миссис Уошберн отыскал в ней адрес, записанный на листочке лавандового цвета с сердечками и цветочками наверху.

Господи!

Я вызвал такси и помог миссис Уошберн собраться. Она взяла кое-что из одежды, немного денег, спрятанных в книге, и альбом со старыми фотографиями. Потом я помог ей спуститься вниз и усадил в машину.

К тому времени миссис Уошберн двигалась куда лучше, и я почти поверил, что она только кажется полуживой. Я заплатил таксисту вперед – с лихвой заплатил – и убедился, что он знает, где этот приют. Если миссис Уошберн станет хуже, я велел отвезти ее в ближайший пункт скорой помощи.

Такси отъехало от дома и покатило по улице, становясь все меньше и меньше. Я очень надеялся, что миссис Уошберн справится. Помогая собираться, я подложил ей в сумочку две тысячи долларов. Пригодится.

В четверг и в пятницу я боялся оставаться в квартире – боялся устроить бардак и боялся Уошберна.