Телепорт

Но разве Топпер не заслужил смерти? Я снова разозлился. Попробовал взяться за книгу, которую читал накануне, только ничего не вышло: я не мог сосредоточиться, слова расползались по странице. Я надел куртку и прыгнул в Миннесоту.

– К западу отсюда я видел странную аварию. Автоцистерна набок завалилась.

Официантка поставила кофе на мой столик.

– Да, это постоянный наш клиент. Похоже, он заснул за рулем и вылетел с трассы.

– Так он погиб?

Ну вот, я озвучил вопрос, продиктованный не то страхом, не то надеждой.

– Нет, слегка поранился и, по-моему, плечо вывихнул. До утра его оставили в окружной больнице под наблюдением.

Жив! Я удивился, но почувствовал облегчение. Помощник официанта протирал соседний столик.

– Сегодня утром четверо патрульных заходили к нам за пончиками. Я слышал, как один сказал, что они проверили Топпера на наркотики. Сам Топпер твердит, что не засыпал. Мол, он гнался за призраком и тот заманил его в канаву.

Официантка покачала головой:

– Топпер всегда казался мне странноватым, каким-то неправильным. На чем он сидел?

Помощник официанта отложил тряпку.

– Ни на чем. Патрульные сказали, что он чист. Вот почему Топпера до утра оставили под наблюдением: подозревается травма головного мозга. Ему рентген черепа сделали, чтобы проверить, нет ли перелома.

– Ничего себе! – Официантка посмотрела на мою чашку. – Милый, тебе еще кофе нужно?

– Да, пожалуйста, – с улыбкой ответил я.

«Дорогая мама! Я сбежал из дома год и три месяца назад. Сейчас живу в Нью-Йорке и устроился неплохо. Очень хотел бы встретиться с тобой, однако не уверен, хочешь ли этого ты. Очень скучаю, но, если не пожелаешь меня видеть, пойму. В общем, буду рад любой весточке. Можешь позвонить мне на номер 718/553-4465 или написать по адресу: а/я 62345, Нью-Йорк-сити, штат Нью-Йорк, 62345. Твой сын…»

Получилось неловко, грубовато, бесхитростно, но это была моя шестая попытка, и переписывать в седьмой раз совершенно не хотелось. Я щелкнул по иконке, и лазерный принтер бесшумно распечатал страницу. Я подписал письмо и положил в конверт, на котором стояли мамино имя и девичья фамилия, Мэри Найлс. Прыгнул на лестницу под офисом Лео Силверштайна, поднялся по ступенькам и попросил администратора передать письмо адвокату. Женщина согласилась, не задав ни одного вопроса, и я понял, что она знает, в чем дело.

Не нужна мне ваша жалость! Так и подмывало прыгнуть домой на глазах у этой понимающей дамы, только чтобы стереть с ее лица выражение сочувствия. Нет уж, я уже и так напрыгался! Поблагодарив женщину, я вышел на лестницу и прыгнул оттуда.

Вечером я позвонил Милли и рассказал ей про письмо.

– Очень хорошо, Дэви. Ясно, что тебе тревожно, зато ты узнаешь правду.

– Вдруг мама не захочет меня видеть? Вдруг я ей безразличен?

Милли ответила не сразу.

– По-моему, тебе не стоит из-за этого переживать. Даже если ты безразличен ей, то, по крайней мере, выяснишь это, учтешь и пойдешь дальше. Так лучше, чем вязнуть в неизвестности.

– Вязнуть в неизвестности? По-моему, описание очень точное. Я завяз в неизвестности: есть у меня мать или нет.

– Дэви… матери у тебя не было последние шесть лет, – деликатно напомнила Милли. – На самом деле неизвестность в другом: станет мама частью твоей жизни или нет.

– Не чувствую разницы. – в досаде я покачал головой.

– Сейчас ты не такой, каким был, когда ушла твоя мама. Само время изменило тебя, не говоря уже о жестоком отце. И твоя мать сейчас не такая. Психотерапия способна сильно изменить человека. Прежних отношений не вернуть ни тебе, ни ей. Только если притворяться и фальшивить. У вас просто не получится.

– Черт подери, Милли, все так сложно!

– Ага.

Я сменил тему:

– Какие планы на выходные?

– Еще не думала. Может, просто отлежусь.

– В постели? – спросил я, слабо улыбаясь.

– Ну, часть времени в постели, но не все выходные. Так и отношения угробить недолго.

– Сексом угробить?

– Одним сексом. Надо, чтобы нас связывал не только тонкий слой влаги.

– Тебе не нравится? А мне казалось… Ну, что тебе хорошо.

– Я люблю секс. Люблю настолько, что порой это идет вразрез с протестантским воспитанием. Я люблю заниматься сексом с тобой, Дэви, потому что… потому что я люблю тебя.

У меня что-то случилось с лицом, подкатила тошнота. Я не видел ни телефона, ни стула, ни книжных полок – только лицо Милли.

– Милли… Можно мне прилететь к тебе сегодня?

Голос мой звучал резко, рука, сжимающая трубку, дрожала. Милли шумно выдохнула:

– Даже если бы сегодня был рейс, до меня ты доберешься лишь к утру. У меня занятия.

Я мог бы оказаться рядом с ней через мгновение. Страсть и обоюдное желание грели тишину. Я был на седьмом небе от счастья и умирал от тоски.

– Если хочешь, можешь приехать в четверг.

– Ты уверена?

– Занятия заканчиваются в половине пятого, значит в аэропорту я могу быть к шести. Нет, к половине седьмого: на час пик же попаду.

– Нет, в четверг в половине пятого я буду у твоего дома, – пообещал я и, чтобы не струсить, быстро добавил: – Я тоже тебя люблю.

Пару секунд Милли молчала, потом чуть слышно шепнула:

– Ой, Дэви, я сейчас разревусь.

– Имеешь полное право.