Тебе и Огню

 - Может поспишь? - спрашивает Лена.

 - Я же только проснулся!

 Тинины скалозубые распутницы всех перепутали, запутав и нас в эти пута путников на распутье...

 В распутицу...

 - Растаскивали, - говорю я, - этот огонь по квартирам, по городам и странам... Как олимпийский, ну... знаешь... И вскоре весь наш шарик земной замерцал-засветился... Ну, помнишь - как от Тинкиных стихов... Когда каждый вкрутил в себя лампочку...

 - И что Тина?

 - Да не укладывай ты меня, - прошу я.

 Или, скажем, Эйнштейн! Е = mc2. Ах ты, Боже мой, делов-то!

 Стасик, мой бывший парикмахер (сейчас я стригу себя сам) понятия не имеет об этой еравноэмцэквадрат! И что? И ничего - лучший парикмахер Москвы! Гений места! Не какой-то там сопливчик Зверин или Зверев... Сержик что ли... Ну тот, что...

 Наука!..

 Эйнштейн, естественно, шатанул ось, у каждого земля дрогнула под ногами, но от этого не каждый стал счастливым. То-то и оно...

 Наука!..

 Не вышвыривать же её на помойку! Есть же какой-то от неё и толк. И счас эти все разносоловые хай-теки...

 Поживём - увидим...

 Потом мы ещё говорили о революциях...

 - Потом пошли картины... Все эти Эль-Греки и Ван Гоги, Гогены и Сёры, и... И Гойи с Рафаэлями, Караваджи с Матиссами и Модильяниями... Полный фарш! Ну, сама знаешь - Мунки-пунки, и твой ненавистный «Крик» с «Великим Мастурбатором», и даже Энгр с Дюрером... Ой и...

 - И что Тина?

 Зарядила ты свою Тину!

 - Так вот я и хочу тебе что сказать! - говорю я.

 - Скажи...

 И вот ещё музыка!!!

 - Ну, это письмо, помнишь?..

 Лена уже в плаще, стоит ждёт.

 - Ну ты и копуха, - говорит она, - долго я буду ждать тебя? Кто из нас женщина?

 Я признаю:

 - Ты! Только ты!..

 Пусть письмо ждёт своего часа.

 - Идём, - говорю я, влезая в свитер, - я готов.

 - Ботинки-то хоть надень, - говорит Лена, - снег уже... Завтра ноябрь.

 - Снег?! Не, правда! - радуюсь я, - первый снег!..

 Вот бы Тина обрадовалась! У неё там жара, видимо, адская... И ещё этот смертоносный тайфун! «Sandy»! Скорость ветра - 190 метров в секунду! Это ж куда за час можно долететь? На другой край земли! Ну и ураганище!..

 Вот бы заявиться Тинке в объятия! Вдруг! На тебе! Принимай! Мокрый весь, весь в дожде и ветре, истерзанный, исстёганный... На меня, на!..

 - Рест...

 - Да-да, шнурую-шнурую...

 Шурую весь из себя, голый... До ниточки... И тут вдруг навстречу мне:

 «Раздену город. До листа. Себя - до нитки...».

 Город-то зачем? Его и без тебя разденет октябрь... Себя, себя! До нитки...

 - Ты шнуруешь уже целый час!

 Шурую-шурую...

 «Пошлю тебе из октября «Люблю» - открыткой».

 Ха! Нетушки, милая моя, Тишенька, открыткой тут не обойдешься, не отделаешься... Не отмахнёшься... Я вот что должен тебе сказать, заявить, если хочешь... Если хочешь вот что проорать:

 ...слушай... если отмалчиваться и не встречаться, и остаться тут -

 в одиночестве -

 завтра перестанет хлестать наотмашь ранними утрами,

 в которые пора вставать...

 И время - кончится...

 А?!

 Не так ли?!

 Время кончится!!!

 Глас вопиющего!

 Так что не делай из себя, пожалуйста, пустыню!..

 Ору я...

 Скажи ещё, что я несравненный плагиаторщик.

 Вор!

 Воррррр!..

 Ор мой...

 Украду, выкраду, вымучаю, вымолю, выстегаю, выволочку устрою, устрою...

 Пока время не кончилось...

 - Я бы не послала тебя даже за смертью, - говорит Лена.

 - А ты пошли, - говорю я, - пошли меня...

 Куда-подальше...

 - Пошли уже... копуха моя дорогая... Зашнуровался весь... Цепи ещё нацепи...

 Твоя правда - попался...

 В цепях весь...

 Сегодня назван город, день и час. И может нас уже не стать к рассвету.

 Я ей напишу, обязательно напишу, отвечу на это письмо...

 - ...и тогда, - говорю я, - мы и приняли решение... Это, правда, стоило огромных усилий. Ты помнишь, я рассказывал, как я ездил в Багдад, там ещё шла война, это был жуткий ужас, помнишь, мне удалось побывать на развалинах Вавилонской башни, затем Сады Семирамиды, я же рассказывал... нам удалось собрать тогда уникальные артефакты, свидетельствующие... Мы слямзили биополе каждой песчинки, каждого камешка и росинки... Выкрали весь сакрал! Аж до шумеров и ассирийцев... Я ж рассказывал, помнишь? Мы тогда чуть жизнями не поплатились, когда эта кучка бедуинов... Ну, помнишь, я говорил, что они заставили нас... Меня с трудом откачали...

 - Помню. Ты ещё не рассказал, как вы с Тиной покоряли Кайлас. Обещал.

 - Успеется.

 Лена улыбается.

 - И потом мы сумели выстроить всю цепочку, ну, ты знаешь: Гильгамеш, Навуходоносор, Семирамида, потом этот... как там его... и затем Хатшепсут... Рамзесы, Птолемеи... Эхнатон, Тутанхамон, у нас теперь весь список... мы добежали аж до Клеопатры... Я же рассказывал!.. Помнишь? Аж до самой... Ага! Аж до Тинки! До Самой...

 - Давно хотела у тебя спросить, - говорит Лена, - зачем вы всё-таки её клонировали?

 - Кеннеди-то? Хо! Эту... Жаклин, что ли?..

 - Зонт возьми, - говорит Лена.

 - Жаклин что ли? Кеннеди?

 Я ёрничаю, понимая, что Лена понимает, о ком я спрашиваю. Меня просто накрывает волна жара: мне стыдно, но я до сих пор не вполне знаю, зачем мы клонировали Тину. Знаю, конечно. Конечно, знаю: чтобы не ослепнуть!

 - А ты не видела мои очки?..

 Будто очки могут дать на это ответ.

 - На нос глянь...

 Легко сказать...

 Летать!))