Тебе держать ответ

Получив ответ на главную, как им мнилось, загадку тинга, бонды наконец справились с подозрительностью, и уже через четверть часа после того, как прогремел сигнальный гонг, привычно орали, перебивали друг друга, и колотили кружками по столешнице, выражая презрение к говорящему. Виго Блейданс тщетно пытался призвать к порядку.

— Тише, благородные лорды, будьте любезны тише, так мы вовек не договоримся!

— А что говорить-то? — крякнул со своего места престарелый лорд Флейн. Он снова был здесь, хотя не менее половины глав кланов со времён последнего тинга успели смениться — а Флейн всё так же сидел в дальнем конце стола, во главе, на правах старейшего из предводителей свободных кланов. Ему было восемьдесят два года, но голос его по-прежнему перекрывал галдёж молодых и сильных лордов. — Что говорить, когда и так ясно, что Эвентри снова вздумали поиграть с нами в ту же игру. Да только я, мои лорды, стар, стар уже для этих игр, пора бы и отдохнуть…

— Чего приехал тогда? — рявкнул с другого конца стола его недруг — тот самый, что огрызался ему и на прошлом тинге. — Так бы и отсиживал свою старую задницу, а то, глядишь, приподнимешь её — и песочек посыплется!

— Приехал, ибо разума как не было у вас, благородные мои лорды, так и нет, — ответил Флейн и для пущей наглядности выразительно постучал ложкой по лбу сидящего с ним рядом юного Тартайла. Тот, охнув, схватился за лоб и уставился на старика с возмущением и обидой. — Надо же, чтоб хоть кто-то вас вовремя вразумлял, пока снова не наделали бед.

— Ты, старый хрыч, первым пошёл за Анастасом Эвентри в прошлый раз, — вставил лорд Вилзинг, и бонды, тоже припомнив, обвиняюще загалдели. — Не тебе теперь нас дураками называть!

— Пошёл, — не стал отпираться Флейн. — Потому что этот мальчик был единственным, кому от вас, дурачья, ничего не было надо. Он единственный смог вас заставить присмиреть и не орать без толку, но хоть что-то сделать ради сохранения ваших шкур.

— Э-эй, лорд Даррен, помнится мне, на тинге Сафларе вы иные речи вели, — протянул лорд Ролентри; он сильно постарел и за прошедшие годы лишился глаза из-за катаракты, но давнего своего соперничества с Флейном не забыл — как такое забыть?

— То было на тинге. После лорд Анастас показал себя славным, умелым и мудрым воином. Он бы приструнил Одвелла, а там, глядишь, и за Фосигана бы взялся, кабы не пропал. А вам, пёсьей своре, только того и довольно было — вмиг в разные стороны прыснули.

— Что ж ты сам нас не повёл, раз такой башковитый?

Флейн прищурился:

— А вы бы пошли?

И снова бонды сорвались в гвалт и ор. Нет, они бы не пошли. «Они и за мной не пойдут», — думал Бертран, беспомощно оглядывая сильных, свирепых, закалённых в битвах мужчин, которые не могли толком обуздать ни силу свою, ни свирепость. Лорд Флейн умел складно говорить, но за долгую жизнь нажил себе слишком много врагов, чтобы к нему могло прислушаться большинство; лорд Ролентри был спокойнее нравом, но не так убедителен; остальные же умели только кричать да колотить кружками, не слушая увещеваний Виго Блейданса, призывавшего вспомнить о чести, доблести и благородстве. Виго Блейданс был среди всех них, пожалуй, единственным, кто вправду нравился Бертрану и кому он мог доверять. «Пустая затея», — думал он угрюмо, сидя в кресле во главе стола и переводя взгляд от одного перекошенного злостью лица на другое. Он уже не разбирал толком, что они кричат. Он не понимал даже, зачем всё это. Они не помогут, он знал это заранее. Ведь когда он писал им несколько месяцев назад, никто не ответил ему, кроме Виго.

Стоял погожий осенний день, солнце, проникая в прорези окон, озаряло лужицы разлитого вина и лица, полные досады и гнева. Совет зашёл в тупик — уже никто никого не слушал, кое-кто, плюнув, стал подниматься, чтобы уйти. И тут ударил гонг — с такой силой, что на миг оглушил собравшихся, и они умолкли в недоумении, обернувшись на двери в поисках того, чьё появление требовало столь громогласного оглашения.

Увидев его, все немедленно смолкли.

В зал вошёл ещё один человек в белом и красном — но это был не слуга лорда Бертрана. У него были пшеничные волосы и светло-голубые глаза Эвентри, и лицо его, черты которого во многих отозвались смутной тенью узнавания, было совершенно спокойно. Он прошёл мимо Виго Блейданса, стоявшего у гонга с молотом, взглянул ему в глаза и коротко кивнул, не замедляя шаг. По тингу прошёлся ропот — вновьприбывшему, кем бы он ни был, полагалось остановиться в пяти шагах от стола, отвесить собранию поклон, назваться и испросить соизволения присоединиться. Однако был это вовсе не тот ропот, которого можно было ожидать от буйных бондов.