Театр теней

– Потому что ее создала Бадо́. Она исказила сноходческие чары – переплела их с разрушительной силой полуночной магии. Но это еще не все. Она предлагала мне присоединиться к ней. Говорила что-то о невиданной прежде и несомненно темной силе, о становлении великой ведьмой. Я не знаю точно, что задумала Бадо́. Знаю лишь, что ничего хорошего ждать не стоит. Угроза нависла над всей Ирландией, и это не пустые слова. Чтобы найти и подчинить себе новый источник могущества, Бадо́ не остановится ни перед чем. Все ирландцы окажутся под ударом. Ладно мы, ведьмы и колдуны… Мы можем оказать ей сопротивление. Пострадают ни в чем не повинные люди.

– Не пытайся меня разжалобить, – проворчал Файоннбарра.

– А получается? – натянуто улыбнулась Морриган.

Ноктурнист не пускал ее в дом, и в его голосе не чувствовалось особой теплоты. Но, во всяком случае, он все еще разговаривал с ней и не захлопнул дверь прямо перед ее носом.

Файоннбарра вскинул голову и пристально взглянул на нее.

– Поэтому тебе нужен ноктурнизм? Чтобы дать отпор матери?

– Я поняла то, что должна была понять давным-давно, – глухо сказала Морриган. – Мне никогда не превзойти Бадо́ в полуночной магии.

Файоннбарра послал ей изумленный взгляд. Сложно сказать, чем было продиктовано его удивление. То ли откровением Морриган, то ли ее готовностью смириться с тем роковым фактом, что она может оказаться слабей.

– Не столь впечатляющий родовой дар – лишь одна из причин. Куда более важная – ответ на вопрос, на что я готова пойти ради силы. Ради разрушительности, смертоносности моих чар и заклинаний. И здесь… – Морриган ударила по ладони ребром другой. – …проходит граница, которую я перешагнуть не могу. Жертвенные ритуалы. Поглощенные души. Сделка с миром теней и Дану знает что еще. Я не готова на все это. А значит, я заведомо слабей.

Файоннбарра долго молчал, переваривая услышанное.

– Если есть шанс, что ты все же сумеешь остановить человека, способного на убийство десятков людей…

– Больше, Файоннбарра, – проронила она. – Гораздо больше.

Он медленно кивнул.

– Тогда я помогу. Я стану твоим наставником. Но не думай, что это потому что ты… Потому что я…

«Влюблен в меня. Я знаю».

– Не буду, – заверила она. Спросила негромко: – Значит… друзья?

– Звание моего друга еще надо заслужить, – проворчал Файоннбарра. – Я скажу тебе, когда ты можешь прийти. И не говори, что дело не терпит отлагательств. Ты несколько дней ждала, чтобы прийти ко мне. Подождешь еще.

– Так не пойдет, – вздохнула Морриган. – И я не про время. Про место. Мне не стоит сейчас покидать Тольдебраль. Мой визит к тебе – лишь исключение.

– Ах да… – Колдун ночи сделал шутливый полупоклон со смертельно серьезным выражением лица. – Королева Пропасти, мое почтение.

– Так ты узнавал обо мне…

Файоннбарра с независимым видом пожал плечами.

– Просто дошли кое-какие слухи. – Он вперил в нее цепкий взгляд. – Ты и правда убила короля?

– Нет, Файоннбарра, – устало отозвалась она. – Его убила не я. Я лишь… воспользовалась ситуацией. Но у каждого действия есть последствия. Я не доверяю даже наложенной на Тольдебраль защите. Печати взламывают, колдовские чары обходят с помощью другого колдовства. Я рискую уже тем, что нахожусь сейчас здесь, с тобой. Пока я не удостоверюсь, что в замке мне ничто не угрожает, мне нельзя его покидать.

Файоннбарра еще немного побуравил ее взглядом. Морриган терпеливо – по ее собственным меркам – ждала.

– Проклятье, – выругался он. – Ты и мертвого уговоришь. Я приду в Тольдебраль, как только буду готов.

И все-таки закрыл дверь прямо перед ее носом.

Пылая праведным гневом, Морриган вернулась в Тольдебраль. И Бьёрклунд, пожалуй, был последним человеком, которого она ожидала там увидеть.

Берсерки жили сплоченной и отрезанной от остальных обитателей подземного города общиной на заснеженном островке Пропасти. А их вождь показал себя человеком, очень схожим с представлениями Морриган о викингах, древних воинах Одина. Суровый и наверняка легко впадающий в ярость грубый мужлан. Именно из-за него и вервольфы, и сами берсерки считали Дэмьена виновным в гибели волчьего вожака Роналда Лоусона. Все потому, что он не родился с силой Одина в крови.

Если бы Бьёрклунд знал, чего стоил Дэмьену этот искусственный дар… Но вместо попытки докопаться до истины вождь берсерков предпочел изгнать его из общины. А когда Морриган с ног сбивалась, пытаясь доказать невиновность Дэмьена в убийстве, разговаривал с ней свысока и едва ли не сквозь зубы.

Снисходительность по отношению к себе она не терпела. И не забывала.

И вот теперь Бьёрклунд замер напротив Дэмьена, не сводя с него хмурого взгляда. Своей неприязни вождь берсерков и отец Лелля не скрывал.

Впрочем, как и Морриган.

– Зачем пожаловали в мою скромную обитель? – с издевкой спросила она.

– Мне нужно…

– Моя королева.

– Что?

Дэмьен перехватил у Морриган инициативу – явно желал поквитаться с Бьёрклундом за старые обиды. Что ж, она хорошо его понимала.

Для некоторых обид срока давности не существует вовсе.

– Обращаясь к Морриган, вы должны начинать свою фразу со слов «моя королева».

Бьёрклунд вспыхнул.

– Слушайте, я…