Те же и граф (СИ)

- Вернут, вернут! - ободрила ее Маша. - В самое ближайшее время вернут, потому что уже стыдно даже нашему правительству за такую тотальную безграмотность и тьму египетскую.

- Маш, тебя тут от директора спрашивали, - сообщила Ирина Николаевна. - Спустись в приемную.

С нехорошим предчувствием Маша входила к директору. И не зря. За столом в его кабинете сидела Бородина.

- Мария Кирилловна, - обратился к ней директор. - Вот мама вашего ученика просится на урок. Позволите ей поприсутствовать?

Воропаев смотрел с сочувствием, но в голосе его явственно читались императивные нотки. Отказываться, видимо, нельзя, однако Маша, обратившись к Бородиной, все же предупредила:

- У нас сейчас зачет, ребята отвечать будут. Вряд ли вам это интересно.

На что она надеялась?

- Мне все интересно, - безапелляционно ответила родительница.

- Ну, хорошо, - пожала плечами сговорчивая учительница, - подходите после звонка в двадцать шестую аудиторию.

Она вышла в сквернейшем расположении духа. Что ей уготовано на сей раз? Мадам никак не успокоится, а причем тут затравленная училка? Мало того, что дети сопротивляются гуманитарному образованию изо всех сил, лентяйничают, хамят, так еще и родители добивают! Надо уходить из школы...

Перемена была большая, второй завтрак. Маша успела выпить чаю, послушать коллег и немного успокоиться. "Сейчас приду на урок, а 11 "Б" тоже не готов, Она ведь скажет, что я не справляюсь с классом, не могу поддержать дисциплину. И это правда..."

Бородина вошла в класс после того, как Мария Кирилловна поздоровалась с ребятами и разрешила им сесть. Незваную гостью встретили недоумевающими взглядами, а Коля Бородин покраснел и опустил низко голову. Класс понемногу успокоился, однако впереди Машу ждали испытания.

- Итак, кто первый пойдет отвечать?

Она заметила у ребят на последней парте гитару. Значит, кто-то все же приготовился к зачету, будет петь.

- Кто готов? - повторила она, видя перед собой преимущественно опущенные головы.

- Мы попробуем.

К доске вышла группа оболтусов с последних парт. Кроме гитары они несли еще скрипку и синтезатор.

- Ого! - улыбнулась Маша.

В сопровождении оркестра Горяинов Андрей, внешностью напоминавший Гарри Поттера, исполнил песню "Хороша была Танюша". Мало того что у него обнаружился изумительно густой, церковный бас, еще и песня получилась готической страшилкой. Если не знать, что это стихи Есенина, можно было бы принять ее за произведение из репертуара лучших лет "Короля и шута".

Ребята исполнили еще "Сыпь, гармоника" в той же манере. Колосова получала удовольствие от импровизированного концерта.

- Чья музыка? - спросила она.

- Моя, - серьезно ответил Андрей.

- Да-а, - восхищенно протянула Маша. - Здорово получилось. Свежо.

Она даже забыла о гостье, а та внимательно следила за всем, что происходит в классе. И непарламентские выражения в стихах Есенина не прошли мимо ее уха.

С чистой совестью поставив Андрею пятерку, Колосова уже другими глазами посмотрела на класс.

- Кто следующий?

Тут-то все и кончилось. Никто больше не вызвался в добровольцы.

- В чем дело? - не выдержала Мария Кирилловна.

В ответ хлынули жалобы и возмущение, все то же: олимпиады, контрольная по физике, помилосердствуйте, времени совсем нет. Маша задумчиво обозревала класс, затем взялась за журнал. Ей очень не хотелось рассказывать о юморе в присутствии Бородиной

- Алекбаров Азат.

- Не готов.

Маша поставила точку.

- Алексеев Сергей.

- Не готов.

Ей показалось, что на лице Бородиной мелькнула злорадная усмешка.

- Бородин Коля.

- Не готов.

В классе повисла тишина.

- Как не готов? - не выдержала Колина мама. - Ты же вчера учил стихотворение "Русь"! В чем дело, Николай?

- Коля? - спросила Колосова негромко сидевшего перед ней несчастного ученика.

- Не готов, - ответил он, не поднимая глаз. - Не было времени. Давайте перенесем зачет на следующий раз.

Класс одобрительно загудел, поддерживая Колину инициативу. И Маша сдалась.

- Что ж, в таком случае, пятерок больше не будет!

- Согласны! - отозвались одиннадцатиклассники.

И пришлось рассказывать опять о юморе и сатире, в то время как мама Коли Бородина переживала потрясение. Маша видела, что она совсем не слушает, бросая выразительные взгляды в сторону сына. Однако тот ни разу не обернулся, сидел напряженный, сосредоточенный.

Маша с облегчением вздохнула, когда раздался звонок.

Бородина, ни слова не сказав, вышла из класса. Мария Кирилловна подумала было, что она ждет ее возле кафедры, так нет. И там не было Колиной мамы. Маша пожала плечами и зашла на кафедру.

На этот раз преподаватели коротали перемену разговорами о том, что все в свое время пришли в интернат только на время. Обычно говорили:

- Поработаю немного, а потом найду что-нибудь более серьезное.

Вроде бы и денег не платят, и дети стали другие, и много чего еще, однако годы шли, но никто не уходил из школы. Скоро уже пятнадцать лет, как Маша работает здесь, а другие гуманитарии и того больше, но никто еще добровольно не покинул свой пост. Так, видно, до пенсии и просидят здесь.