Те же и граф (СИ)

- Да я, дура, когда Петька родился, попросила Гарика усыновить ребенка! Теперь он имеет на него те же права, что и я.

Юра все еще не понимал ее страхов.

- Ну и зачем ему отнимать у тебя ребенка?

Катя вздохнула и тоже поставила бокал на стол.

- Ты его не знаешь. Мне кажется, он на все способен...

- Он что, угрожал тебе? Условия ставил? - озадачился Юра.

Катя подумала, наконец, ответила:

- Нет, но он настойчиво зовет меня замуж. Мотивируя тем, что Петьке нужна нормальная семья.

- Вообще-то он прав, ты не считаешь? - сказал Юра. - Парню нужен отец.

Катя с недоумением посмотрела на него.

- То есть, ты предлагаешь мне выйти за него, чтобы у Петьки был отец?

Юра взял бокал и допил вино, только тогда ответил:

- Почему же за него? За меня.

Катя в ошеломлении смотрела на него, не готовая к такому повороту событий. Пауза затянулась.

- Не парься, - успокоил ее Юра. - Если хочешь, считай, что это шутка. Но я вообще-то не шучу.

Они еще выпили, и Катя смогла наконец говорить:

- Знаешь, мне на самом деле не до шуток. От Орлова можно ожидать что угодно.

Юра сделал вид, что ничего не произошло. Он спросил тоном психотерапевта:

- А ты говорила с ним о Петьке? Он знает обо мне? Вообще, хотя бы о том, что ты не собираешься за него замуж, дала ему знать?

- Нет, - растерянно ответила Катя.

- Почему? - удивился Юра.

- Я боюсь... Просто не знаю...

- Он что, полный неадекват? С ним нельзя поговорить по-человечески?

- Ну да, надо поговорить с ним, когда появится, - неуверенно произнесла Катя.

Однако, когда Игорь наконец появился в ее доме, чтобы пообщаться с Петькой, она не смогла даже заикнуться о Юре. Орлов с порога огорошил ее сообщением о новой дате регистрации. Он был возбужден, весь наполнен пережитым. Вопреки собственным принципам не заваливать ребенка игрушками притащил Петьке кучу подарков, включая смурфов с домами, мотоциклами и всякой другой чепухой. Петька был счастлив. Он так радовался, что Кате опять стало не по себе. И как было разрушить их идиллию?

Орлов не обратил внимания ни на портрет Кати, появившийся на стене, ни на краски, холсты, альбомы, карандаши, валяющиеся всюду. Катя поспешила сама объяснить:

- Я решила вспомнить свои занятия живописью, вот, тренируюсь. И Петька учится рисовать.

Она знала, что рано или поздно ребенок расскажет о Юре, это естественно. Не приучать же его врать. Они ушли гулять, сын и отец, а Катя в бессилии опустилась на диван. Вот они вернутся, и сам собой возникнет разговор. "Кто такой Юра?" - спросит Орлов. И что? Так все и рассказать? Она понимала, что лучше это сделать сейчас, но никак не могла собраться с мыслями. Такого еще никогда с ней не было, чтобы она боялась просто поговорить с человеком. Действительно, разве Игорь монстр? Близкий человек, отец ее ребенка. Жених.

Когда они вернулись с прогулки, сытые и довольные, Катя была на грани нервного срыва, однако искусно скрывала это. Игорь ни о чем не спросил. Так и уехал. Пока укладывали Петьку, не до бесед было, а потом он сразу убежал. Жених!..

И вот теперь опять приближался момент решительного объяснения. После "Шоколадницы" Катя рассчитывала поговорить с Орловым непременно, кровь из носа. Жить под давлением угрозы становилось невыносимо. Да и гармония жизни была нарушена. Теперь Юра не приезжал к ней, опять приходилось вырывать время для свиданий. Татаринцев не возвращался больше к разговору о женитьбе и не спрашивал, удалось ли ей объясниться с Игорем.

- Так кто та женщина, которую мы видели в саду? - спросила она у Орлова, когда тот вышел из Петькиной комнаты, оставив его собирать только что купленные пазлы 3D "Волчье царство". Это была зацепка, чтобы хоть как-то начать разговор.

Игорь опять как ни в чем не бывало пропустил вопрос мимо ушей. Он увидел вдруг на мольберте неоконченный портрет Татаринцева. Тряпка, прикрывающая его, слетела от сквозняка.

- Это кто? - спросил он, рассматривая картину.

- Знакомый художник, - ответила Катя, ожидая, что теперь-то он все поймет.

Однако Игорь ничего больше не спросил. В гостиной работал телевизор: Катя смотрела его, пока Орлов возился с сыном. Она взялась за пульт, чтобы выключить телевизор, но Игорь шикнул:

- Подожди!

В новостях рассказывали о стычке разных молодежных группировок в Москве.

- Этого знаю. Зря они... - бормотал Игорь, с интересом наблюдая за происходящим на экране. - Придурки, разве так надо?

В его лице промелькнуло выражение холодной жестокости и железной решимости. Катя с тайным страхом следила за ним. "Нет, горбатого могила исправит! - думала она, не решаясь снова заговорить. - Что же с ним происходит? Куда его несет? Будто отчаяние гонит, подталкивает к подростковым выходкам. Взрослый же мужик, скоро сорок, а все играет в бунтаря-одиночку".

Однако о личном разговоре уже не могло быть и речи. От Орлова на километр исходила агрессия. Он просмотрел до конца новостной сюжет, потом ушел с телефоном на кухне, прикрыв за собой дверь. "Что в его голове творится? Когда он наконец найдет себя? Как еще его агентство не развалилось, уму непостижимо. Помощники хорошие, не дают пропасть", - думала Катя.