Тарантины и очкарик

– Включу громкую связь, чтоб ты слышал и не плакал, что я твоего Михалыча обижаю.

Юсуп порылся в записной книжке мобильника, нажал вызов. Через три гудка динамик закричал голосом Михалыча.

– Алло!

– Вы где? Это Юсуп.

– Я в поезде. Еду домой.

Юсуп уменьшил громкость динамика, иначе кроме меня, Михалыча слышали лягушки на том берегу речки.

– Откуда едете, если не секрет? С рыбалки?

– Как вы угадали? Да, с рыбалки. Почему вы звоните? Узнали что-нибудь о Толике?

– Нет. Где вы были вчера вечером и этой ночью?

– На рыбалке. Я ж сказал, что еду с рыбалки. Со вчера я был на ставке, под Новоделкино.

– Свидетели вашей ночной рыбалки есть?

– Нет. Что случилось? Вы меня пугаете.

– Я вам перезвоню. Будьте готовы прийти ко мне и подписать то, что вы только что сказали. И захватите тот билет на поезд, с которым вы сейчас едете.

– Скажите, Юсуп, в чём дело?

– Те, кто бил вашего Толика в парке, пропали. Учитывая ваши в их адрес угрозы…

– Ясно. Хочу вас огорчить. Я ни при чём, хоть и жаль. Куда они исчезли, не имею даже понятия.

– Когда вы приехали на рыбалку?

– Вчера в шесть вечера. Не ломайте себе голову, Юсуп. Я к тем уродам не прикасался. Я выехал из Андреева вчера в двенадцать дня. В Новоделкино ходит только один поезд, и только в двенадцать. Обратно в Андреев поезд идёт из Новоделкино тоже в двенадцать. Других поездов нет. Так что и на вчерашний вечер, и на эту ночь у меня алиби есть. Вам билеты подойдут? У меня есть билеты как в Новоделкино, так и обратно.

– Странно, что вы сохраняете никому не нужные билеты. Знали, что понадобятся?

– Билеты я сохраняю по привычке. Я часто ездил в командировки. Приеду в Андреев в шесть. Звоните. Приду и подпишу всё, что сказал. До встречи.

Михалыч повесил трубку. Юсуп хмыкнул, набрал номер. Громкую связь оставил включённой.

Юсупу ответила телефонистка, с которой у меня договор на прослушку номера очкарика. После приветствия Юсуп продиктовал номер Михалыча. Сказал, что только что с этим абонентом разговаривал. Попросил узнать, где трубка недавнего собеседника находится сейчас.

Уже через секунду телефонистка сообщила, что трубка Михалыча сигналит из района железной дороги, километрах в ста от Андреева. Судя по данным, полученным от трубки в последние минуты, абонент движется с севера, со стороны Новоделкино, в направлении Андреева.

Когда телефонистка отключилась, Юсуп потёр подбородок.

– Похоже, твой Михалыч не врёт.

– Значит, пока отпадает?

– Только пока. Он мог тарантин… не знаю, что он с ними сделал, а потом уехал на такси в сторону Новоделкино. Теперь возвращается на поезде.

– Юсуп, на Михалыча дунуть, и он завянет. Он почти труп. Каждый из тарантин весит втрое больше твоего главного подозреваемого. Что он им мог сделать?

– Разве твой полудохлый Михалыч не мог пальнуть им в башку? Разве сил для этого надо много?

– Не подумал, извиняйте. Только где мозги тарантин? Где кровь от простреленных головушек?

– Если Михалыч докажет, что эту ночь просидел в Новоделкино, тогда он отпадает. Паршиво.

– Да уж, если у него нет вертолёта, то он здесь не появлялся, и тарантин не трогал.

Юсуп повертел мобильник в руке, сунул в карман.

– Странный он тип, твой Михалыч. У него пропал сын, а он двинул на рыбалку! Клёво, а?

Я пожал плечами: мол, кто их, михалычей, поймёт? Юсуп улыбнулся, хлопнул меня по плечу, зашагал к ромкиному джипу.

Через час я подъехал к парку Петровского. По пути расписывал в деталях разговор с девушкой эмо. На левую чашу весов я укладывал мои каверзные вопросы, на правую – уверенные ответы Анюты. Когда левая чаша правую перевесила, я угомонился.

*

*

Я остановил машину возле центрального входа в парк, на том месте, где Ромка парковал джип. Вышел, осмотрелся. Напротив, над кованым забором парка нависла ветвями акация. Я прошёлся взглядом по стволу, в трёх метрах над землёй нашёл дупло.

Когда подошёл ближе и присмотрелся, заметил в дупле не природный блик. Глаз птицы так не бликует. Зато объектив видеокамеры – запросто.

Я сделал камере ручкой, указал оператору пальцем на мой джипчик: мол, стереги!

В парке я уселся на той скамейке, где отчитывался девушке эмо о ненайденных синих вельветовых тапках сорок пятого размера.

Я позвонил Анюте, пригласил на встречу.

Когда девушка эмо подплыла к скамейке, я встал. Анюта подставила щёчку. Я улыбнулся, не поцеловал. Девушка эмо накуксилась.

– Я думала, мы хорошие знакомые.

Анюта напустила во взгляд зелёной тоски, присела на краешек скамейки. Совсем как приличная леди, только в наноюбке длиной с трамвайный талончик.

– Слушаю, Ян.

– Где ты была со вчерашнего вечера?

Анюта напряглась.

– Где была я? А с какой стати я должна отчитываться, тем более перед вами? Вы кто?

– Или говоришь, где была, или я рассказываю следователю, как ты грозилась убить Ромку.

– Когда я вам в обед позвонила, вы сказали, что будете молчать, пока не найдёте против меня улик.

Я пояснил, что для того, чтобы найти улики как против Анюты, так и её защиту, я должен хоть что-то узнать. К примеру, где Анюта была накануне вечером и ночью. Но Анюта молчит. Как мне быть? Пойти к анютиному брату?